Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
будет их удержать. Если же, Боже сохрани, овладеют Чигирином
турки и посадят там своих людей, тогда царь турецкий велит брать
запасы с сей стороны Днепра! и все наши малороссийские города
станут поневоле отдавать ему послушание: тогда и в
великороссийские города проста будет туркам дорога! Вот и теперь уже козаки
только того и ждут, чья сторона верх возьмет в Чигирине. Хорошо, что вот нам теперь удалось; от этого тотчас два полковника из-под
Гоголева гетманства к нам отозвались; есть надежда, что и Гоголь
с остальными в подданство царю перейдет; а как Юраска шел еще
к Чигирину, то Гоголь уже подумывал: не придется ли ему пристать
к Юраске, если Юраска одолеет нас?>
Тяпкин из Батурина съездил в Чигирин, взял составленную там
опись укреплениям и, воротившись к гетману, опять вел с ним бе-
331
седу о Чигирине, но уже в присутствии старшин. Все в один голос
твердили, что Чигирин следует поправить и охранять, иначе
Украине придет беда от турок. Самойлович, поглядывая на образ
Богородицы, со слезами произнес: <о! не дай Бог попасть нам в бусур-
манские руки>. После отъезда Тяпкина гетман посылал в Москву
войскового канцеляриста, Василия Кочубея, толковать о том же и
отстаивать Чигирин, а вместе с тем поручил ему представлять
московскому правительству, что малороссиянам никак нельзя вести
против бусурман войны заодно с поляками, которых льстивому
благорасположению отнюдь не следует доверять. В этих вопросах
Самойлович одержал верх на время: Чигирин не приказывали ни
разорять, ни покидать, напротив, придумывали меры и способы к
защите против ожидаемого нового неприятельского вторжения.
Самойлович, в беседах с Тяпкиным и другими, посещавшими
его царскими послами и гонцами, чернил своего недруга Серка, уверял, что он тайно сносится с врагами и только притворно
выставляет себя верным царю. Московское правительство, сохраняя
прежний такт, ласкало гетмана, награждало посылкою объярей й
соболей, но отправило к самому Серку царскую милостивую
грамоту с подарками, как ни противно было это гетману. Серко принял
царского посланца Перхурова с почестями, приносил
благодарность царю, но просил для себя знамени и бунчука, знаков
верховного начальства над сечевыми козаками. Ясно видно было его
намерение находиться в независимом положении от нелюбимого
гетмана, а может быть, возобновлялась надежда со временем
заменить Самойловича в гетманском достоинстве, которое ускользнуло
от Серка во время конотопской рады. Московское правительство, оставаясь благосклонным и к Самойловичу, и к Серку, не сделало
угождения ни тому, ни другому в их взаимной недружбе.
Каждый час в Москве ожидали услышать о новой попытке турок
вторгнуться в Украину, но решились попробовать мирным
соглашением с турецким правительством отстранить от себя грозу: в
Турцию отправлен был гонец Поросуков известить о вступлении на
престол царя Федора Алексеевича, предложить возобновление
дружественных отношений между государствами и представить, что
нет достаточных поводов к их нарушению. Гетману поручили с
своей стороны проведывать о замыслах турок. Исполняя царский
указ, Самойлович, под видом купцов, посылал лазутчиков в
турецкие владения, вел сношения с немировским старостою Куницким и
тайную корреспонденцию с молдавским господарем, сообщавшим
ему, что делается у турок. Так, в продолжение зимы получил он
разными путями сведения, что турецкий султан разгневался за
неудачу под Чигирином и вместо него назначил воинственного Кап-
лан-пашу, а на будущее лето собирается сам идти под Чигирин с
несметным войском - 17 пашей пойдут с ним и <белые арабы>. С
332
раннею весною стали посылать ватаги или поезды в степь для до-
бытия языков. Ватажники, отправляясь за Днепр, бродили по
опустелой стране, терпя всякие лишения, питаясь по целым неделям
валявшимися желудями, и считали особым благополучием, когда
удавалось застрелить какого-нибудь зверя себе в пищу; однако, успели наловить татарских языков из загонов, отправлявшихся из
Крыма с такою же целью, с какою выезжали в степь
малороссийские ватажники. От них узнали, что хан Селим сменен, вместо него
назначен Мурад-Гирей, когда-то прославивший себя поражением
московского войска под Чудновом, и этот новый хан, по
приказанию турецкого султана, собирается летом с ордою на Чигирин.
Сообщая обо всем этом в Приказ, гетман просил выслать скорее
в Малороссию царские ратные силы, а для увеличения средств
содержания охочего козацкого войска в Малороссии представил
постановление старшин о заведении оранд (отдачи на откуп) <на
винную, дегтяную и тютюнную (табачную) продажу> сроком на год.
Правительство утвердило постановление старшин об орандах, назначило в Чигирин новым воеводою окольничего Ивана
Ивановича Ржевского, давно уже знакомого малороссиянам, а инженером
при нем - шотландца Петра Гордона, оставившего любопытные
записки о своем долговременном пребывании в России, - и под их
начальством - пять стрелецких приказов с головами и севский
драгунский полк; гетман должен был доставлять в Чигирин через