Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
чтоб те люди, не истерпя своей нужи, не отошли бы в задне-
провскую сторону, не поселились бы там под бусурманскою
властью и потом не чинили бы смут и ссор.
Об этом снова заявлял Самойлович с своим особым
посольством и в Приказ, но получил ответ, что надобно дожидаться
царского указа. Московское правительство никогда не согласилось
бы сделать того, что-было угодно для малороссиян, но что казалось
опасным в видах московской политики.
Получивши известие о перемирии, гетман сообщил в Сечу, что в~ течение перемирных двадцати лет запорожцы могут ловить
рыбу от верху до низу в Днепре, но должны соблюдать мир с
татарами и предавать наказаниям своевольников, которые
задумают идти за татарскою добычею. 15-го апреля последовал
универсал ко всему малороссийскому народу с объявлением о
постановленном мире, по которому правая сторона, кроме Киева с его
окрестностями, должна оставаться в турецком владении вполне
незаселенною, и ни с той стороны на сю сторону, ни с сей на
ту не позволялось переходить на жительство. Гетман приказывал
воинским людям не ходить с ватагами и не чинить убытков
крымскому и турецкому государствам под страхом смертной кары за
непослушание, и всякий, кто замыслит с места своего жительства
на левой стороне переходить на правую сторону и иным подавать
собою пример к непостоянному житию, тот подвергнется без
милосердия отобранию всегр своего имущества и всегдашнему
сидению в тюрьме.
3-го ноября 1681 года в Переволочне происходило
трогательное и радостное для русских событие - последствия мира с
Крымом и Турциею. Татары привезли боярина Василия
Борисовича Шереметева, взятого в неволю под Чудновым в 1660 году
и с тех пор сидевшего в тяжком заключении в Мангупе. На
одном днепровском берегу стояла орда с Каплан-мурзою, на
противоположном - пешие и конные царские ратные люди. С
русской стороны положили в лодку окупные деньги и отправили
к другому берегу, а с противоположной стороны повезли татары
в лодке боярина. Его принимал князь Петр Иванович Хованский
и козацкие старшины с гадяцким полковником. Когда
приблизилась лодка к берегу, князь Хованский отдалился от других и
поехал в шатер государев, нарочно устроенный для приема
освобожденного-боярина. Приставшего к берегу Шереметева
встретили залпом из пушек и мелкого оружия, потом подвели ему
коня и проводили с немалым числом конных к государеву шатру.
Когда боярин подъехал к шатру, забили барабаны и литавры, заиграли трубы, сделаны были ему две почетных встречи и все
<здравствовали> его с освобождением от неволи, продолжавшейся
21 год. Боярин кланялся всем до земли, потом сели все за
364
накрытый стол и тешились дружескою беседою. <И мы, -
говорит гадяцкий полковник, - не могли отговоритись, чтоб не
учинить тому освобождению здравствования>. На другой день
последовало освобождение сына князя Ромодановского Андрея, а
потом и множества других русских невольников по росписи.
С заключением мира совершенно исчезает из истории Юра-
ска Хмельницкий. Конец его не записан ни в каких известных
нам современных ему документах, и в бахчисарайском договоре
уже нет о нем помина. В летописи Величка рассказывается, что, проживши несколько лет в Немирове, этот поставленный от турок
князь малороссийской Украины отличался страшными тиранст-
вами над подданными, перемучил многих совершенно невинных, и однажды приказал схватить и привести к себе богатого иудея
Оруна. Иудей, остерегаясь беды, убежал, вместо него взята была
и приведена к Хмельницкому его жена. Юраска, обвиняя и мужа
и жену за то, что без его дозволения отправили свадьбу своего
сына, приказал живьем облупить еврейку. Орун, узнавши о
таком варварском поступке над своею женою, приехал в
Каменец, подал паше жалобу на Хмельницкого и выставил на вид
ряд свирепостей, совершенных им над многими другими. Каме-
нецкий паша донес о том в Константинополь. От верховного
двора получено было повеление произвести о его поступках
розыск и судить его. Юраска, призванный в Каменец, не мог
оправдать себя против улик, представленных Оруном и другими
лицами. Трое пашей вывезли Юраска из Каменца к Дунаю, у
конца моста дунайского произнесли ему смертный приговор, а
янычары, по данному приказанию, накинули ему на шею снурок
и удавили. В этом рассказе есть правдоподобное, потому что он
сходится с известными нам из современных документов
сведениями о том, что Юраска Хмельницкий, властвуя в Немирове, был чрезмерно жаден и свиреп. Но, вероятно, расправа’ над
Хмельницким произошла не на Дунае, а в Константинополе, потому что посыланный в Турцию от польского короля Гольчев-
ский, в октябре 1681 года, встретил Юраску на дороге в
Константинополь; его вели 50 турок, а с ним было несколько ко-
заков; он казался очень хворым, и говорили, что обещал он
принять ислам. В народе сложилась о Юраске такая легенда.
Когда турки проводили Юраску к Чигирину, то, подступивши
к Суботову, визирь приказал ему выстрелить из пушки в верх