Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
столицу в конце 1690 года, тотчас же в начале 1691 года отпущен
был в свою маетность Михайловку, а за поведением гетмана
думный дьяк Украинцев секретно поручил наблюдать генеральному
писарю Кочубею.
Соломон сидел в кандалах в Польше, а Доморацкий в Москве.
Московские бояре обратились к жившему постоянно в царской
445
столице польскому резиденту Довмонту и требовали выдачи
Соломона. В сентябре 1691 года польский гонец Ян Окраса передал
в подлиннике составные письма и поддельные печати, взятые у
Соломона, а затем по королевскому приказанию выдан был и
Соломон, взамен которого бояре выдали Доморацкого, сообщая, что король должен приказать казнить его смертью, а вместе с
тем произвести розыск над Шумлянским и учинить ему
наказание. Об этом униатском епископе Шумлянском в Москву
приходили жалобы от киевского митрополита Варлаама в том, что Шум-
лянский при живом митрополите именует себя киевским
митрополитом и самовольно присваивает себе в польских
владениях маетности, принадлежащие киевской митрополии.
Выданного поляками Соломона отправили для казни из
Москвы в Батурин с царским гонцом Языковым. Мазепа относительно
Соломона показал себя сдержанно: он объявил, что без совета со
всеми полковниками не станет его казнить: так издавна ведется
по войсковым обычаям. Мазепа уверял, что вообще не желает
никого казнить смертью и сам будет-за своего злодея и клеветника
просить милосердия у великих государей.
Удерживая, на время Языкова, Мазепа послал созвать старшин
и полковников для суда над преступником. Этот преступник, как
оказалось, назывался в мире Семен Троцкий; по лишении
монашеского сана он предан был мирскому войсковому суду под
именем расстриги Сеньки. Царский гонец привез Мазепе самую
приятную новость: Михайло Василевич, по указанию на него самого
Сеньки, привезен в Москву, жестоко пытан и осужден на ссылку
в Сибирь.
Съехавшиеся старшины и полковники подвергли розыску
Сеньку Троцкого.
<Помни страшный суд Божий и смертный час свой, -
говорили ему, - скажи правду. Кроме Мишки Васильева кто еще
был с тобою в соумышлении?>
<Я уже все сказал на Москве, - отвечал подсудимый, -
никаких не было соучастников. Если бы ,кто в сем деле был со
мной, я бы еще в Москве все сказал - не стерпел бы таких
жестоких пыток с огня>.
Его приговорили к смертной казни. Тогда царский гонец
сказал: <Итак, мне остается казнить его тотчас>.
<Казнить его тотчас нельзя, - возразил гетман, - мы о нем
к великим государям писали. Подождем царского указа. Еще
надобно дать преступнику время покаяться, да и людей собрать
побольше, чтобы все видели казнь его. Недурно было бы повезти
его по всем городам, чтобы народ везде его увидел. Мишку же
Василевича надобно заслать на вечное житие в самые дальние
сибирские городы… Скорбно мне то, что злые люди из малорос-
446
сийских жителей клевещут на меня, будто я служу великим
государям неправдою, будто думаю изменить и передаться
польскому королю в подданство. Сокрушаюсь, когда я слышу об этом.
На прежних гетманов таких наветов не было, как на меня>.
До получения царского указа Сеньку Троцкого держали в
тюрьме. Царской
тью 7 октября 1
милости не последовало. Сеньку казнили смер-
392 года.
Гетман был доволен, что ему удалось уничтожить одного из
злейших врагов своих, Михаила Василевича, но ему хотелось
также утопить Леонтия Полуботка и сына последнего, Павла. Гетман
говорил Языкову:
<Говорил нам миргородский полковник Данило Апостол: как
мы с старшинами ехали к Троице по указу государя Петра, Павел
Полуботок догнал на дороге ехавшего в карете Апостола и сказал, что был у Михаила Василевича и тот едва ли не исполнит
давнишнего намерения своего снять с плеч голову гетману. Дело
выходит так: если знал Павел Полуботок про такой замысел, то и
отец его, Леонтий, наверное знал. Явно показывается злоба их
обоих ко мне: они знали об умысле на жизнь своего властителя
и не предостерегли его>.
Войсковой суд решил обоих Полуботков лишить маетностей
и держать под стражей.
Дело чернеца Соломона осталось неразъясненным и
загадочным. Устрялов, в своей <Истории Петра Великого>, склоняется к
такому мнению, что Мазепа в самом деле тайно посылал в Польшу
этого чернеца. Но на это нет никаких оснований. Невозможно, чтобы Мазепа, доверивши Соломону такое страшное для себя дело, сам потом добивался, чтобы Соломона выдали в Москву и
допрашивали его там, а не в Батурине. Не следует допускать тайной
измены в 1690 году на том только основании, что этот человек
оказался изменником через 18 лет. Обстоятельства позже были
совсем иные, чем ранние. Мазепа действительно был истый поляк
по своему польскому воспитанию и шляхетскому происхождению, но раз, отступивши от Польши к козачеству, он сделался
гетманом, получил в козачестве такую высокую степень, которая
ставила его, как он сам О’ себе выражался, мало меньше польского