Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
здоровья и благополучия. Зная, что Войско Запорожское пребывает
в угнетении, ведая о ваших несносных страданиях и желая
избавить вас от тиранства Москвы и немилостивых ваших панов, я
обратился к Крымскому государству,- для чего ездил в Крым и
возвратился оттуда с ордою. У Каменного Затона близ Сечи все Войско
Запорожское с кошевым атаманом и куренными атаманами на
войсковой раде утвердило обоюдною присягою мир, постановленный с
Крымским государством, а на другой раде по Божией воле избрало
меня гетманом и-повелело мне с ордами и с Войском Запорожским
идти на оборону вашу против Москвы. Ныне двинувшись из
Каменного Затона и совокупившись как с тем войском, которое было на
Молочных Водах, так и со всеми ордами, находившимися при Кал-
ге-салтане, мы пришли к Самаре, о чем вас всех извещаем насто-
462
ящим нашим листом. Доверьтесь мне и, устроив между собою
надлежащий порядок, высылайте к его милости салтану и к нам, Войску Запорожскому, свою старшину и сами с нами готовьтесь в этот
военный путь против неприятеля своего, москаля, дабы с Божией
помощью скинуть невольническое ярмо с вольных ваших козацких
хребтов. Ведайте, что эта война против москаля началась не ради
чего иного, как для ваших вольностей и общего народного блага.
Сами знаете, что с вами делают москали и ваши хищные паны и
что вам вытворяется от арендарей: объездили вам тираны шеи, по-
отбирали себе пожитки ваши. Станьте же дружно за вольности
свои. Если теперь поможет Господь Бог отбиться из-под ярма
московского, тогда устроите у себя такой порядок, какой сами захотите, и станете пользоваться такою вольностью, какою пользовались
предки ваши при Богдане Хмельницком. Войско Запорожское
утвердило мир с Крымским государством на таких условиях, чтоб тогобоч-
ная1 чигиринская сторона Днепра была нам возвращена в тех
пределах, в каких Хмельницкий с ордами завоевал ее от ляхов, а
другая сегобочная^ сторона при нас оставалась бы со всеми
полками и городами. Вольно будет всякому отправлять рыбные, соляные
и звериные промыслы по Днепру, Бугу и другим речкам без всякой
платы. Выбившись из настоящего подданства, каждый, коли
захочет, может идти в свою отчизну, где прежде проживал, и не будет
по этому поводу никому тревоги и опасности. Государство
Крымское дало нам присягу всегда оборонять нас от Москвы, от ляхов и
от всех неприятелей. Если вы теперь не прийметесь за свои
вольности, то знайте, что потеряете их навсегда и останетесь вечно
московскими невольниками, и никто уже после за вас не заступится>.
Петрик, очевидно, разыгрывал из себя Богдана Хмельницкого; но времена, когда Богдан Хмельницкий мог совершать свои
великие дела, прошли невозвратно. Везде и во всем подражание
бывает хуже оригинала, и события, искусственно повторяемые не
вовремя, представляют собою что-то комическое. Петрик в
малороссийской истории явился таким типом, каким был ДонКихот
в истории человеческого поэтического творчества.
Мазепе известны были шаг за шагом поступки Петрика; гетман
послал в Москву просить, чтоб указано было воеводам Борису
Петровичу Шереметеву и князю Борятинскому соединиться с полками
гетманского регимента. В конце июля Мазепа выслал вперед четыре
городовых полка - Прилуцкий, Миргородский, Лубенский, Нежинский и с ними охотный конный полк Пашковского, а сам с
пятью охотными полками стал под Гадячем и ожидал прибытия к
себе, с одной стороны, великорусских воевод, а с другой - выбор-
* Имеется в виду Левобережная Украина.
2 Имеется в виду Правобережная Украина.
463
ных отрядов из полков: Киевского,.Черниговского и Стародубского.
Стоя под Гадячем, гетман распустил 28 июля универсал ко всему
малороссийскому народу, служивший как бы опровержением воз-*
мутительных воззваний Петрика. В нем гетман вспоминал о
прежних усобицах, о бедствиях и разорениях, постигших от них край, убеждал пребывать в верности царям и в послушании гетману, угрожал вдобавок карою тем, которые прельстились бы и поддались
обманщику, <загибельному сыну Петрику>.
Гетман скорее .дождался своих полков, чем великороссийских
вспомогательных ратных сил. Шереметев не доходил еще до места, где ему надлежало сойтись с козаками, а князь Борятинский, как
носились слухи, был где-то далеко за Путивлем. Гетман не стал
долее их ждать и двинулся к Полтаве.
Высланные вперед полковники прислали к гетману известие, что жители Цариченки, Китай-городка1 и других орельских
городков поддаются мятежу, поверивши <прелестным> письмам
возмутителя. Этого было мало. До гетмана доходил слух, что огонь
мятежа распространяется вдоль правого берега Ворсклы: жители
кишенские и сокольские начинают <малодушествовать>, готовы
сдаться татарам и признать власть Петрика. Везде по пути, по
которому шел гетман, слышались от <легкомысленных людей
дерзкие речи>. В обозе самого гетмана стрельцы доносили, что
какой-то пьяный козак, помахивая саблей, кричал: <Станем рубить
москалей!>. Можно было опасаться, что мятежник действительно