Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
Письмо это’показывает взгляд, образовавшийся тогда у
малороссийских старшин по отношению к тем, которых они могли унижать
за их простое происхождение. Письмо это, вероятно, принес
Петрику тот козак, который выдавал себя посланным от Герцика, а, может быть, Петрик сам выдумал и.сообщил Калге о такой
присылке от Герцика; действительно же полученного письма, конечно, не
показал салтану и убеждал последнего идти далее к Полтаве. Но
Калга-салтан был в таком расположении, что, вместо похода далее
в Украину, собрался со своею ордою отступать в Крым. К нему
пришла весть, что в Крыму готовится переворот: мурзы недовольны
ханом, хотят избрать другого, большинство вновь желает некогда
бывшего в Крыму ханом Селим-Гирея и уже послали в
Константинополь просить падишаха о его назначении.
Когда Петрик с Калгою ходили к Маячке, оставленные в
таборе близ Китай-городка татары, по своему обычаю, стали
расходиться небольшими загонами и ловить пленников с тем, чтобы
гнать их в Крым. Петрик, по возвращении из-под Маячки, не без
труда упросил Калгу отпустить на волю малороссиян, забранных
татарами. Было бы чересчур, если бы после всех льстивых
обещаний татарской дружбы, на которые был так щедр Петрик в
своих универсалах, татары на первых же порах показали
малороссиянам свою дружбу таким способом.
Первый поход Петрика до крайности уронил его в глазах
народа: без того, может быть, нашлось бы более готовых увлечься его
горячими возбуждениями. Да и татары неохотно шли с ним и
теперь не слушали его убеждений. И пришлось ему ворочаться вспять
за своими союзниками, а когда на возвратном пути достиг он до
466
речки Татарки, то несколько сот запорожцев, приставших к нему
в Каменном Затоне, ушли от него в Сечь: осталось их с ним человек
восемьдесят самых забубённых. С ними Петрик следовал за Кал-
гою-салтаном до Перекопа. Калга уехал в Крым, а Петрик, со своею
купою удальцов, простоял под Перекопом в ханских окопах около
трех месяцев. Из Перекопа выдавалось его козакам поденно пшено
и по нескольку баранов для прокормления. Здесь посещали его
малороссийские торговцы из Полтавского полка; он их принимал
ласково, играя из себя роль гетмана, угощал горелкою и уверял, что
скоро прибудет в Украину с татарскими вспомогательными силами.
<Не добро вам с Москвою, - говорил он.
– Я к чему намерился, то
нонче исполню. Выгоню Москву, всех вас освобожу из московской
неволи; станут люди из московских слобод переходить опять на чи-
гиринскую сторону на прежнее жилье>. Все ездившие в Крым за
солью чумаки отдавали ему поклон, как батьку козацкому, потому
что только по его ходатайству хан дозволял им ездить в свои
владения для соляных промыслов, тогда как вообще малороссиянам, подданным царя московского, это не дозволялось, по поводу
неприязненных отношений Крымского юрта к Московской державе.
В последних числах сентября или в первых октября Козаков, состоявших около Петрика, развели из ханского окопа под
Перекопом по разным татарским селениям, а сам Петрик с шестнадцатью
товарищами поехал в Бахчисарай ожидать и встречать нового хана.
Этот хан приехал из Турции в декабре после Николина дня. Петрик
явился к нему с поклоном и представил фальшивые письма, писанные будто бы от гетмана и Кочубея к прежнему хану: в этих
письмах заключалась просьба оказать козакам помощь, чтоб освободить
Украину от московской власти и перевести поселенных в
слободских полках малороссиян на прежние места их жительства, в Чи-
гиринщину. Хан Селим-Гирей и прежде был неумолимый враг
Москвы, а теперь принял ласково Петрика уже только единственно
потому, что этот человек явился врагом Москвы. Не знаем, в какой
степени не сомневались в Крыму в подлинности привезенных им
писем гетмана и Кочубея, но достаточно было, что они приглашали
крымцев к походу, - и хан дал тотчас приказание татарам кормить
лошадей и быть готовыми к походу.
После быстрого отступления Калги-салтана и Петрика
полковники, высланные гетманом, бросились было в погоню за
уходившими, но не догнали, потому что, ввиду погони, отступление
стало совершенным бегством.
Гетман Мазепа распустил свое войско; с врагом ему не удалось
биться, однако оно пробыло в трудах и лишениях военного похода
целых 12 недель, а Полтавского полка козаки - осьмнадцать.
Успех над мятежом был приобретен чрезвычайно скоро и легко, но
гетман удостоился от московского правительства похвал и подарков
467
как бы за очень важный подвиг. Таким это дело и должно было
показаться издали, если судить о нем по тем замыслам, с какими
пускался возмутитель на свое предприятие. Стольник Тараканов
привез гетману и старшинам милостивое слово великих государей
и подарки. Он представился гетману в стане, устроенном в Бадак-
ве1 на Артополоте. Там гетманский табор был устроен наподобие
города, с воротами, от которых шли улицы, составленные из
шатров, до гетманского шатра. Гетманская пехота уставлена была по