Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
отправили в Сечь воззвание, убеждавшее пристать к ним. Петрик
извещал запорожцев, что он прошлое лето не мог довести своего
предприятия до конца оттого, что татары его покинули, а теперь
новый хан Селим-Гирей в совете со всем своим государством
постановил помогать малороссиянам, чтоб вырвать их из-под
московского подданства. <Не прельщайтесь, братья, - выражался он, -
что московские цари шлют вам червонные золотые: все это Москва
делает оттого, что видит волка в лесу, а как Москва помирится с
Крымом, то часть нашей Украины орде отдаст, а другую заберет
себе в вечную неволю. У нас правдиво говорится: за кого крымский
хан, тот и будет пан!.. Не привязывайтесь к этой Москве, как
рыба-судак к неводу, что ее еще не затягивают неводом, а она уже к
нити прилегает и тащит ее рыболов туда, куда уже прежде других
рыб затащил. Так и вы добровольно привязались к Москве, а она с
вами то же учинит, что уже прежде учинила с теми, которых
раньше вас под свою власть взяла>.
На это воззвание запорожцы послали Петрику ответ, составленный сечевым писарем Созонтом Грибовским. Запорожцы
выражались, что, усматривая близость конца миру, они считают
приличным, вести себя так, как учит церковь - царей почитать
и панов слушаться. <Предавшись отчаянию и забыв создавшего
и искупившего тебя своею кровью Бога, - писали они, - ты
отдался бездонному аду с душою и с теломГ Желаем тебе там
беседовать на вечные времена! От крымского хана ты получил
клейноты; иди же себе с ними куда хочешь, только от нас
убирайся подальше. Без нашего ведома ты ушел в Крым, без нас
теперь и поход свой совершай, а нам больше не докучай!>
Нуреддину отвечали запорожцы, что, согласно с договором, заключенным прошлый год с бывшим Калгою-салтаном в
Каменном Затоне, они желают безопасно от татар промышлять
звериными, соляными и рыбными добычами, но отрекаются от военного
похода на Московское государство. Нуреддин -после этого послал
им еще одно письмо в таких выражениях: <Нам не надобно такого
мира, какого хотите вы, и от нынешнего часа вам от нас не будет
покоя! Если же опомнитесь, то пусть ваш кошевой атаман сам
приезжает к нам для разговора, либо вместо себя знатных особ
присылает>. На это запорожцы уже не послали письменного
ответа, а словесно передали: <Мы ко псу Петрику больше писать
не станем и выходить к вам-из Сечи не будем>.
Запорожская Сечь показала татарам, что Петрику на нее нечего
полагаться, но Петрик уверял Нуредцина и мурз, что в Гетманщине
встретят их не так, как в Запорожье. <Все города
малороссийские, - говорил Петрик, - признают меня гетманом и тогда оста-
470
нется разослать татар загонами в великороссийские украинные
города и в малороссийские слободские полки, чтобы вывозить оттуда
малороссиян на правую сторону Днепра>. Петрика особенно
занимала мысль вновь населить Правобережную Украину, и такая
мысль нравилась бусурманам, потому что малороссияне, перешедши на правую сторону Днепра, очутились бы под турецким
господством. Петрик писал письма в Чигирин и в Корсун, добиваясь, чтобы тамошние жители заранее признали его гетманом. Несмотря на
грубый .отказ всего запорожского коша, в Сече нашлось-таки
несколько забулдыг, которые тогда пристали к Петрику.
Татары с Петриком двинулись в Украину к Переволочне1.
Они намеревались напасть на этот городок ночью, но какой-то
хлопец, пойманный татарами, ушел из их рук, просидел некоторое
время закопавшись в снегу, потом вылез, прибежал в Переволочну
и дал впору знать о подходящем неприятеле. 15 января в полночь
явился Петрик с татарами. Он уверял Нуреддина, что переволо-
ченский сотник явится к нему с хлебом-солью. Вышло не так.
<Наши, - говорит современное донесение, - весело поиграли с
татарами; не без того, что и наших двух-трех они изрубили, зато
мы * их отбили знатно, и чернь косами татар рубала>. Татары
нахватали под Переволочною у жителей скота и овец, но салтан
рассердился за это, велел перебить у грабителей лошадей и самих
чуть не побил. Нужно было показать малороссиянам, что татары
идут к ним ка? союзники и избавители, а не как наездники.
Тогда Петрик стал уверять Нуреддина, что если Переволочна не
сдалась, то другой пограничный городок Кишенка непременно
сдастся. Петрик встретил кишенцев-, ездивших в степь за сеном, и
навязал им <прелестное> письмо, обращенное ко всему товариству и к
посполитым людям города Кишенки. <Прошлого лета, - писал
он, - приходили мы с ордою за тем, чтоб освободить вас всех от
московского ярма, но не могли тогда окончить нашего дела. Теперь, слыша, что москали и ваши паны чинят вам великие тягости, вышли
мы опять вам помогать и хотим, чтоб вы в такой вольности жили на
обоих берегах Днепра, как ваши предки живали при Богдане
Хмельницком. Высылайте к нам своих духовных и старшин городовых; учиним согласие и пусть товариство ваше, кто захочет, идет с нами
на войну тотчас, а вам никакого убытка не будет и волос не спадет
у вас с головы. Если же вы послушаетесь чьего-нибудь