Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
переволоченский Федор Третьяк и, вероятно, еще другие, которых
имена не сделались известными. Орлик сам уселся в Христиан-
штадте с женою и детьми. У него их было - один сын Григорий, взрослый, другой, неизвестный нам по имени, моложе Григория, третий Яков, малолетний, родившийся во время пребывания
родителя в Бендерах, крестник Карла XII; было у него две дочери: одна уже взрослая, лет за двадцать, другая, рожденная в Бендерах.
Пока жив был Карл XII, Орлик на себя и на своих товарищей
получал королевскую субсидию в 13.000 шведских талеров в год.
Но по кончине Карла XII малороссийские изгнанники перестали
получать это пособие, хотя им подтверждали прежние уверения
в покровительстве. Орлик из своего убежища заправлял
поступками своих товарищей.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Войнаровский.
– Его показание и ссылка.
– Григорий
Герцик.
– Его показание и судьба.
– Участь прочих
малороссиян, содержимых под караулом.
– Ссылка в
Сибирь семейства Мировичей.
– Их освобождение.
Число эмигрантов, упорно не хотевших мириться с царем, редело. Некоторые попались мимо собственной воли в руки
царского правосудия.
Такая судьба неожиданно постигла Андрея Войнаровского, племянника по сестре гетмана Мазепы и любимца последнего. Он был
арестован в Гамбурге по требованию русского резидента, получившего о том приказ от своего государя. Войнаровский был
отправлен в Россию. Его подвергли допросу, но он не объявил ничего
важного, тогда как особенно от него надеялись узнать многое: никто не
был так близок к Мазепе, как он. По показанию Войнаровского, умысел дяди его возник в 1705 году, когда он был с козацким
войском близ Дубна и виделся с княгинею Дольскою, матерью но
первому браку князей Вишневецких, сродницею Станислава Лещин-
ского. Она-то уговорила его дядю поступить снова в подданство
польского короля, прельщала его милостями от Станислава, обещала ему сама выйти за него замуж. С того времени стал Мазепа вести
с нею корреспонденцию, и Станислав к нему писывал: одно письмо
Станиславово нашел Войнаровский по смерти дяди в шкатулке, показывал его Орлику и другим, но не знает, куда оно делось.
Войнаровский отозвался, незнанием - кто из генеральных особ знал в
самом начале о замыслах его дяди, но сообщал, что за несколько дней
до того, как государь проезжал через Киев, следуя в Жолкву, у
Мазепы в собрании были полковники, и он, Войнаровский, слышал, как дядя его говорил: <когда б я за вас не стоял, то вас бы уже
солдатами сделали!> На то миргородский полковник отвечал: <мы
покойного Богдана Хмельницкого благодарим за то, что нас
освободил от ляхского ига, а вас будем проклинать, ежели вы за нас стоять
не будете и нас погубите!> Более ничего не слыхал он ни от дяди, 779
ни от кого другого, - не был он, Войнаровский, допущен в совет
их никогда, и не чает, чтоб кроме Орлика, его креатуры, кто о том
знал до самого последнего времени, как уже он переезжал из Коропа
за Десну в шведскую армию. Войнаровский уверял, что ему, Вой-
наровскому, неизвестно: объявлял ли его дядя о своем замысле
перейти на шведскую сторону заранее тем полковникам, которые с
ним перешли за Десну. Это произошло оттого, что Войнаровский
был тогда в отсутствии: дядя из Салтыковой Девицы посылал его с
<комплиментами> к князю Меншикову, когда Меншиков, после
победы, одержанной над Левенгауптом, маршировал с драгунскими
полками в Украину. Дядя поручил ему, Войнаровскому, сообщить
князю Меншикову, что видеться с ним не может, потому что сам
<гораздо болен>. Приехавши к князю Меншикову в Горек, Войнаровский послал к дяде известие, что князь желает с гетманом
видеться вскоре. Мазепа того же посланного к нему от Войнаровского
опять отправил с письмом к Меншикову и приказывал вручить
Войнаровскому для передачи князю письма, а изустно приказал, чтоб
Войнаровский поскорее уезжал к шведу, так как он получил верное
сведение, что Меншиков едет к гетману с тем намерением, чтоб
гетмана взять. Войнаровский, услышавши об этом, был в недоумении, на что решаться: отдавать ли князю письма, или немедленно
уходить: он сообразил, что дядя его и прежде, бывало, тревожился, как
только услышит, что к нему едет кто-нибудь от царского величества, опасаясь, что его возьмут: и на этот раз Войнаровский, как изъяснял
в своем показании, подумал, что дядя его напрасно тревожится, а
потому отдал письма Меншикову и, по отдаче писем, послал к дяде
человека известить, что Меншиков хочет с ним видеться в
воскресенье. Потом, сам не зная что делать, вздумал Войнаровский ехать
вслед за тем же посланным к дяде человеком, не простясь с князем.
Войнаровский тогда опасался, чтоб кто-нибудь из людей, бывших
с ним, узнавши, что он хочет отъезжать, не довел об этом до
сведения князя, и князь бы не задержал его безвинно. Войнаровский
догнал своего посланного за три мили и вместе с ним доехал до Бор-
зны, а дядя его переехал тогда в этот город. Войнаровский
остановился в предместье и послал к дяде о себе известие. У Мазепы