Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
устоять не надеялся. Стародубский воевода Игнат Волконский, от
5-го февраля, сообщил Шереметеву, что стародубский полковник
изменил государю, поставил из Козаков стражу около города, где
сидел воевода, и приказал не пропускать к нему на помощь
ратных людей, хватать и приводить к себе гонцов, едущих к воеводе
или посылаемых от него. Волконский извещал, что с ним всего
250 человек и пороха мало: защищаться трудно.
Малороссияне стали враждовать тогда не только с царскими
ратными людьми, но и со всеми людьми великороссийского
происхождения. Ехали крестьянские великорусские подводы с
запасами в Киев; в Батурине, у городских ворот, напали на них
малороссияне, отняли возы и лошадей, а четырех крестьян убили
до-смерти; прочие убежали, но подвергались в других местах
насилиям: в Королевце и в селах около этого городка их раздевали
донага, стояли у них над шеями с топором, обыскивали их, не
везут ли они писем, - говорили им: <коли писем у тебя нет -
жив будешь, а коли письма найдем - голову тебе отсечем!>
Малороссийские мужики, по наущению запорожцев, подосланных
Бруховецким, беззастенчиво кричали: <вот пришла пора всем нам
быть вольными козаками, и во всех малороссийских городах
надобно вырубить воевод и царских ратных людей!> Черниговский
воевода Андрей Толстой послал с царскою казною капитана; на
него напали малороссияне, отняли царской казны 2.700 рублей, а солдат, бывших при казне, изрубили; вслед затем, в половине
февраля, черниговский полковник Самойлович с полками
Черниговским и Полтавским осадил воеводу в малом городе (замке) и
беспокоил его беспрерывною пальбою из пушек и ручного ружья.
Толстой послал в Москву отписку, которую посланец засунул в
свой посох, чтоб уйти от обысков.
К городу Остру явился бывший киевский полковник
Дворецкий и новый киевский полковник Иванов с козаками Киевского
полка; начали* они чинить жестокие приступы к городу (замку), а остерские жители тотчас перешли на их сторону. Воевода
Рагозин отбивался с третьего часа, дня (с 8-ми утра) до ночи.
Государевы ратные люди овладели половиною Остра и сожгли ее; Дворецкий со своими козаками и с острянами удержался в другой
половине, устроил раскаты, шанцы и подкопы и стал сильно тес-
121
нить великороссиян. Но прибывшим от Шереметева стрельцам
удалось взять и раскопать несколько козачьих шанцев, сжечь все
раскаты (башни), устроенные малороссиянами, зажечь еще часть
города, остававшуюся в целости, и доставить сидевшему в замке
Рагозину порох и другие снаряды. Весенняя распутица помешала
присылке нрвой подмоги из Киева. Четвертая часть города Остра
находилась еще в руках Дворецкого.
Такие события совершались в левобережной Украине в
течение первых трех месяцев 1668 года. В городе Гадяче гетман Бру-
ховецкий старался несколько времени не подать великороссиянам, находившимся близ него, повода к подозрениям, но стал
рассылать в разные стороны универсалы, извещая народ, что
московский царь заключил с ляхами уговор погубить Козаков и дал
‘ польскому королю десять миллионов злотых для найма иноземного
войска на истребление Козаков: в видах самозащиты гетман
побуждал изгонять и. избивать врагов своих, великороссийских
ратных людей. По этим возбуждениям гетмана в Гадяч стала
стягиваться военная козацкая сила. Тогда воевода Евсевий Огарев
.обратился к гетману и спрашивал: что этому за причина?
Гетман отвечал:
– Мне стало ведомо, что вышла из Крыма татарская орда и
стоит под Черным-Лесом; для этого я и войско собираю. Я уже
написал о том великому государю и в Белгород к князю
Барятинскому писал.
Скоро набралось в Гадяче до восьми тысяч Козаков. Царским
ратным людям с каждым часом становилось все тревожнее. Город
Гадяч был совсем почти не укреплен.
8-го февраля, в воскресный день, воевода Евсевий Огарев с
великороссийскими полковниками рейтарского строя Яганом
(Иоганном) Гульцем и солдатского строя Дириком Граффом
отправился к Бруховецкому челом ударить, - в праздник, как
обыкновенно делают. Прежде Иван Мартынович для почета сам
встречал царских начальных людей, а теперь не вышел; вместо
гетмана вышел к ним карлик гетманский, по имени Лучка, и
сказал: гетман ушел к обедне в церковь, вой - там, под горою.
Воевода Огарев смекнул, что тут есть, неладное и приказал своему
денщику узнать: точно ли гетман в церкви? Денщик пошел в
церковь и, вернувшись, доложил, что гетмана там нет. Тогда
Огарев пошел в церковь к обедне сам, а его полковники, неправославные немцы, разошлись по квартирам.
Немного времени спустя к полковнику Ягану пришли сказать, что гетман хочет видеть его и говорить с ним наедине.
Яган Гульц отправился к гетману. Бруховецкий сказал ему: приехали ко мне запорожцы, кошевой и полковник Соха, а с
ними и товарищей много, и говорили они мне: не любо нам то, 122
что у нас, в малороссийских городах, сидят воеводы царского
величества и чинят людям многие налоги и обиды. Я сам о том