Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
он сам, и старшины, с ним бывшие, награждены были
почестями и выгодами за то, что допустили введение великорусского
порядка в управлении Малороссией) с нарушением старины.
Оказалось, однако, что тогда такие нововведения были
скороспелы и неприложимы к жнзни. И через эти нововведения, и через
свое тиранство Бруховецкий озлобил до того малороссийский
народ, что мог держаться на гетманстве разве только при
всегдашней помощи от великорусской военной силы. Но на Москву
представлялось мало надежды, когда Московская политика
произвела роковой поворот в судьбе малороссийского народа, предавая половину малороссийского края, по Андрусовскому
договору, ненавистному для малороссиян польскому господству, и
возникло в народе опасение, что и другую половину
малороссийского края отдадут туда же. Потерял Бруховецкий голову, ударился в противное - в измену тому, что облагодетельствовало
и возвысило его! И он погиб ужасным, но^ достойным своей
безнравственности способом. В народной памяти он не оставил
по себе ничего, кроме ненависти и презрения, а потом -вечного
забвения.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Гетманство Многогрешного
i
Народное волнение после убиения Бруховецкого.
–
Дорошенко ведет войско разорять маетности
Бруховецкого.
– Дорошенко уезжает в Чигирин.
–
Демьян Многогрешный.
– Запорожцы избирают в
гетманы Суховеенка, покровительствуемого ханом.
–
Василий Многогрешный.
– Гвинтовка.
–
Архиепископ Лазарь Баранович.
– Демьяна
Многогрешного избирают наказным гетманом
Северским.
– Просьбы к царю.
– Ответ царя -
Дорошенко посылает к Шереметеву письмо Мефодия
к Бруховецкому.
– Содержание Мефодия в Киеве и
отправление его в Москву.
После убийства Бруховецкого Дорошенко спрашивал
громадную толпу Козаков и народа на Опошненском поле: <кому теперь
покоримся - москалям, полякам или турку?> Неясны и
бессвязны были дикие крики толпы, но из них Дорошенко мог
понять, что народ склонен был в то время предпочесть турецкое
господство. Малороссияне не испытали сладости турецкого
правления, а были уже озлоблены против воевод и государевых
ратных людей, потому и не заявили желания быть под рукою царя
православного, как эго выразилось при Богдане Хмельницком, когда этот гетман сделал народу такой же вопрос. Украинский
летописец говорит, что в день убийства Бруховецкого таборы
двух гетманов, недавно стоявшие друг против друга, теперь
соединились; козаки на мировую перепились, зашумели и
поднялись роптать на Дорошенка. Раздавались даже угрозы убить его.
Дорошенко приказал выкатить им еще несколько десятков бочек
горелки, чтоб расположить их этим к себе и, вместе с тем, чтоб
их перепоить до полного бесчувствия. Сам гетман выехал на
край своего обоза и оставался там до того времени, пока не
улеглось волнение. На другой день он приказал сниматься в
5* 131
путь и направлялся к Котельве с целью удалить оттуда Ромо-
дановского.
Но удалять было уже некого. Ромодановский сам отступил.
Дорошенко двинулся к Гадячу и приказал по сторонам разорять
маетности Бруховецкого. В Гадяче забрал он пленных великорос-
сиян, жену Бруховецкого и овладел всем движимым имуществом
убитого гетмана. Говорят, Дорошенко всетаки намеревался идти
на Ромодановского, отступавшего от Котельвы к Путивлю, как
вдруг к нему приходит весть, что оставшаяся в Чигирине жена
его неверна ему, сошедшись с каким-то молодцом (<через плот
скбчила в молодшим>). Дорошенко счел необходимым отправиться
наскоро в Чигирин, а вместо себя, до своего возвращения, назначил наказным гетманом над войском на левой стороне Днепра
Демьяна Игнатовича Многогрешного, бывшего черниговского
полковника, недавно возведенного в звание генерального есаула. В
самом Гадяче, который стал при Бруховецком как бы столицею
левобережной Малороссии, гетман Дорошенко поместил брата
своего Андрея, также со значением как бы гетманского наместника.
Гетман поручил оставленным силам докончить изгнание воевод и
царских ратных людей, которые удерживались еще в трех городах: Переяславе, Нежине и Чернигове.
Дорошенку прежде казалось, что на левой стороне народ любит
его. То же казалось и многим другим. Но вышло, что казалось более
того, чем сколько на самом деле было. Пока был в живых Брухо-
вецкий, возбуждаемое им к себе омерзение располагало народ
пристать к кому-то другому. Но когда ненавистного Бруховецкого не
стало, ни для старшин, ни для простых Козаков, ни тем менее для
поспольства, этот кто-то, годный заменить Бруховецкого, не был
уже непременно один только Дорошенко. Запорожцы первые против
него высказались. Был б Сече писарь Суховеенко, человек хитрый
и умевший увлекать за собою товарищей. Около него сложился
кружок, не хотевший повиноваться Дорошенку. Началась мысль
мстить за Бруховецкого. Убитый гетман был всегда расположен к