Руины
Шрифт:
— Мы должны выяснить, где находимся.
Грин кивнул в сторону дома.
— Думаешь, здесь есть карта?
— Ты проверь книжные полки, а я займусь кабинетом.
Грин покачал головой.
— В домах карту искать бесполезно, нужно смотреть в автомобилях. — Он провел Киру к фронтальной части дома, где на подъездной дорожке стояли две машины. Кира направилась к ним, но Грин покачал головой. — Слишком дорогие — у всех богатых людей и у большинства людей из среднего класса дорожные карты были на компьютерах. Если хочешь найти бумажную карту, то ищи в самой старой
Кира сочла такой план нелепым, но Грин снова начал с ней разговаривать, и она не хотела это испортить. Девушка покорно пошла за Партиалом по заросшей сельской дороге; они двигались по разным ее сторонам. Все дома в этом районе были большими и отстояли от проезжей части, отчего машины рассмотреть было сложно. Глядя на местные здания, Кира почти отчаялась найти старую машину, но не сдавалась.
Дорога, как и остальные, повернула на юг, но путники находились уже довольно далеко от озера и по дороге могли двигаться быстрее, чем через лес. Наконец Кира увидела подходящий автомобиль: он был ничуть не более ржавым, чем остальные, но имел заметно отличающуюся форму — более продолговатый контур и выступающие углы. Девушка указала на находку Грину, и они вдвоем приблизились.
— Я разбирала развалины старого мира столько, сколько себя помню, — произнесла Кира, — но никогда не обращала внимание на автомобили.
— Люди практически жили в своих машинах, — сказал Грин.
Кира кивнула:
— Безусловно, но мы всегда искали продовольствие и медикаменты. Иногда везло и обнаруживался специалист по выживанию, который умер на полдороге домой с полным кузовом консервов, но это редко стоило нашего внимания.
— Смотри и учись. — Грин подошел к пассажирской двери и просунулся в окно. Он нажал кнопку на приборной панели, и открылся небольшой ящик. — Это называется «бардачок», — проговорил Партиал, перебирая содержимое ящика. — Ага. — Он высунулся обратно и показал сложенную дорожную карту Коннектикута в лучшем состоянии, чем Кира когда-либо видела. — Бардачок защищен водонепроницаемым слоем, поэтому его содержимое не подвержено действию погоды. Давай выясним, где мы находимся.
— Рита-драйв, — произнесла Кира, изучая потрепанный дорожный знак. — Небольшое подковообразное ответвление главной дороги.
Грин разложил карту на капоте автомобиля и несколько минут спустя наконец нашел улицу. Кира коснулась пальцем места, и ее сердце дрогнуло.
— Нас со всех сторон окружают озера.
— Они здесь везде, — ответил Грин, ведя пальцем по извилистому пути. — Я думаю, лучше всего будет пересечь это поле и затем двигаться по этой дороге, этой и… вот этой. Возможно, нам нужно будет перепрыгнуть через несколько заборов, но зато не придется приближаться к озерам.
— Одна проблема, — сказала Кира и указала пальцем на отрезок предложенного маршрута. — Стараясь избегать больших дорог, я проходила здесь и вот в этом месте столкнулась с первой приграничной меткой.
— Значит, граница проходит намного дальше от озера, чем я предполагал, — произнес Грин.
Теперь, когда Кира больше не находилась в состоянии боевой
— А я гадал, почему нам до сих пор не попалась ни одна метка.
— Радуйся, что не попалась.
— Может быть, сюда? — проговорил Грин. — За края карты. Когда пересечем границу, найдем карту Нью-Йорка.
— Бесполезно, — сказала Кира, вспоминая карту, которая была у нее раньше. — На западе еще больше озер — их там сотни. Я не знаю, патрулируют ли их Айви, но предпочла бы не приближаться к ним просто на всякий случай. Лучше всего направиться на юг.
— На юг куда? — спросил Грин. — По-моему, стоит обсудить это сейчас, раз уж мы планируем путь. Я дезертир, поэтому не могу приближаться к территории Морган. А после Айви я стал малость недоверчивым, чтобы искать встречи с какой-нибудь другой фракцией.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — произнесла Кира. — Я собиралась навестить как можно больше мелких фракций, но теперь…
Она надеялась, что остальные не окажутся столь жестокими, как Айви, и еще больше надеялась, что они не подчиняются кому-то жуткому, вроде Кровавого Человека, но откуда ей знать наверняка? Стоит ли рисковать? «Если еще хоть одна фракция схватит меня ради какого-нибудь… ритуального жертвоприношения… стоит ли оно того?
Я пытаюсь спасти мир, — подумала она. — Ради этого можно пойти на все».
Она посмотрела на Грина.
— Я не сказала тебе, зачем пришла сюда.
— Мне было бы интересно узнать об этом.
— Доктор Морган опасна, — сказала Кира. — Как я понимаю, тебе об этом можно не говорить, судя потому, что ты бежал от нее.
Грин ничего не ответил, и Кира продолжила. Ей в первый раз приходилось рассказывать кому-то свой план, и она была рада, что перед ней только один человек, а не целая группа. Она не знала, как все преподнести. Девушка уже поняла, что неправильно было начинать с Морган, и вернулась немного назад:
— Люди умирают от РМ, — проговорила она, — а Партиалы умирают от «срока годности». Изучая документы Морган, я обнаружила, что исцеление для обоих видов одно и то же: Партиалы вырабатывают лекарство от РМ, а люди, в свою очередь, способны производить частицы, которые останавливают «срок годности» Партиалов. Оба лекарства были созданы таким образом, что единственный способ спасти оба вида — это жить вместе. Желательно, в мире.
Грин молчал, и Кира угадала в этом его недоверие. Она продолжила:
— Я имею в виду, что мы должны тесно сосуществовать. Жить вместе, работать вместе… попросту говоря, вести себя так, будто мы один вид, а не два.
— Это бессмыслица.
— Я пытаюсь все объяснить, — сказала Кира. — Передачу частиц практически невозможно повторить в лаборатории, а на кону — десятки тысяч людей и сотни тысяч Партиалов. Оба вида могут излечить друг друга, но они должны постоянно дышать одним воздухом. Они должны жить вместе, а не воевать.
Задумавшись, Грин ничего не ответил. Через мгновение он снова взглянул на Киру.