Рука Трауна-1: Призрак прошлого
Шрифт:
Бел Иблис опять покрутил ус.
— Нет, — медленно сказал, он. — Моя интуиция по-прежнему говорит, что все не так просто. Предположим, вы хотите переметнуться на сторону противника. Разве вы бы выбрали для этой затеи кореллианский корвет? Почему не взять что-то более скоростное или лучше вооруженное? Или хотя бы с меньшей командой. Если, конечно, не рассматривать возможность того, что сотня с гаком членов экипажа тоже единогласно согласится сдаться нам…
— Не знаю, — неуверенно проговорил Калриссиан.
— Вот и я не знаю, — Бел Иблис выщелкнул из паза инфочип с записью. — Но думаю, что сделаю несколько копий и посмотрю, что удастся выудить.
Ландо
— У вас что, так много свободного времени?
Бел Иблис приподнял плечи.
— Должно же быть у генерала хоть какое-то хобби.
7
Великая конвокационная палата была достроена всего три месяца назад. Старый зал после взрыва ремонту уже не подлежал. И хотя отнюдь не все отделочные работы были закончены и кое-где еще лежали груды строительного мусора, общий эффект от нового зала, как и обещали проектировщики, был весьма впечатляющим. Старую традиционную конструкцию зала, когда места для делегатов амфитеатром спускались вниз, к возвышавшейся в центре трибуне, конструкторы заменили группами сидений самых разнообразных форм и размеров. Каждая группа соединялась с соседними короткой лесенкой или пандусом. И хотя эти лесенки и пандусы были разбросаны, на первый взгляд, безо всякой видимой системы, в этом кажущемся беспорядке все же присутствовали единство стиля и определенное изящество. Отделяли делегатские ложи друг от друга прозрачные панели, или резные решетки, или просто символические перильца, высокие или не очень — в зависимости от того, что нашептала дизайнерам их буйная фантазия. Из каждой ложи прекрасно просматривалась центральная трибуна, а на встроенный дисплей можно было вызвать крупный план оратора или любой из делегатских групп в ложах.
Место это во многом напоминало Лейе великолепный театр «Кориолин Марли» на Алдераане, известнейший дворец искусств, который всегда для нее был символом этикета, культуры и цивилизации. И она втайне лелеяла надежду, что подобное оформление будет способствовать развитию этих качеств у собиравшихся здесь сенаторов.
Но сегодня был явно не тот случай.
— Правильно ли я вас понял, президент Гаврисом? — разнесли по залу громкоговорители грубый рык опкуиса. — Вы говорите нам, что ботаны сыграли ведущую роль в уничтожении Каамаса и в том почти что геноциде, который развернулся против каамаси. И в это же время вы утверждаете, что не стремитесь к справедливому возмездию за этот гнуснейший акт?
— Это не совсем то, что я сказал, сенатор, — мягко поправил его президент Понк Гаврисом, дернув хвостом и снова уложив его у задних ног. — С вашего позволения, я повторю. Небольшая, подчеркиваю, небольшая группа пока не установленных ботанов была замешана в этом прискорбном инциденте. Если и когда мы сумеем узнать их имена, мы, несомненно, привлечем их к ответственности в полной мере, и правосудие, к которому все мы стремимся, свершится. А до тех пор сделать это просто не представляется возможным.
— Почему же? — требовательно спросила особа с лохматыми сине-зелеными волосами и длинным тонким лицом.
Форшулианка, неуверенно припомнила Лейя; представляет восемьдесят семь населенных миров сектора Йминис на Внешних территориях.
— Советник Фей'лиа не отрицает причастности ботанов. И это очень хорошо: они должны быть примерно наказаны за такое чудовищное бесчестье, нанесенное всей галактической цивилизации.
Лейя взглянула через трибуну на Борска Фей'лиа, сидевшего на дальнем конце в ряду членов Совета. Ботан держал себя в руках, но ее чувства джедая безошибочно определили жуткую тревогу за внешне бесстрастной личиной. Она знала, что ботан накануне имел долгий разговор с главами Объединенных кланов на Ботавуи. Судя по выражению его лица, результаты этого разговора были явно не в его пользу.
— Понимаю ваши чувства, сенатор, — сказал Гаврисом. — Но хотелось бы уточнить, что законодательные принципы Новой Республики несколько отличаются от традиционных кодексов, принятых в правосудии Форшулири.
Сложенные на спине длинные крылья развернулись и вытянулись вперед. Цепкие кончики перьев коснулись одной из клавиш, и на экране у него над головой высветился раздел уголовного права Новой Республики.
— И эти принципы не позволяют нам наказывать весь народ за преступление нескольких ботанов.
— А почему нам до сих пор ничего не известно об этих нескольких? — выскочил сенатор с Ишта. — Как я вижу, справа от вас сидит советник Фей'лиа. Он не хочет дать разъяснения?
Гаврисом повернул голову и посмотрел на Фей'лиа.
— Советник Фей'лиа, вы хотите ответить?
Ботан неохотно поднялся.
— Я понимаю, какой гнев у многих из вас вызвало это предательство, — произнес он. — Хочу уверить вас в том, что мы, лидеры кланов Ботавуи, испытываем точно такие же чувства и такое же желание привести на алтарь правосудия виновных в этом страшном преступлении. Хочу также заверить собравшихся, что если бы только нам были точно известны имена преступников, мы бы давно уже призвали их к ответу. Но, увы, они нам неизвестны.
Раздался короткий немелодичный вопль. Лейя подскочила в кресле, запоздало сообразив, что этот леденящий душу звук просто-напросто заменяет у народа айроу скептическое фырчанье.
— И вы ожидаете, что мы вам поверим?..
— Президент Гаврисом, вынужден еще раз попросить вас напомнить сенатору сектора Модделл — пускай прекратит этот шум! — сердито прервала его другая представительница. — Его частотные гармоники за это заседание и так стоили мне потери двух яиц, а если мне не удастся высидеть птенцов к сроку, я лишусь своего положения и потеряю возможность на повторное назначение от парламента моего сектора.
— Лично я считаю, что остальным от этого только легче будет! — вмешался кто-то, прежде чем Гаврисом успел отреагировать. — Вы уже всех извели со своими драгоценными яйцами. Не говоря уж о том, что вы беззастенчиво пользуетесь этим аргументом, как только лично вам что-то не по душе…
Гаврисом коснулся кончиками перьев клавиши, и голоса как обрезало: он просто выключил динамики с микрофонами вместе. Пререкания раздавались еще с минуту, беспорядочно вспыхивая среди отдельных парламентских фракций. Когда до спорщиков наконец дошло, что все их словесные выпады слуховых органов оппонентов попросту не достигают, голоса довольно быстро стихли.
Гаврисом выждал еще несколько секунд и снова включил звук.
— В прологе к конституции Новой Республики говорится, — сказал он спокойно, — что все ее члены должны вести себя по отношению к другим приемлемым и цивилизованным образом. Почему для членов этого сената должны существовать какие-то другие стандарты?
— Вы вот все говорите о цивилизованности, президент Гаврисом, — угрюмо высказался высокий багмим. — А как прикажете нам, сенату Новой Республики, считать себя цивилизованными, если мы даже не можем высказать свое отвращение к ужасному преступлению, совершенному против планеты Каамас?