Руки кукловода
Шрифт:
– А я о чем? – подхватил Мишка. – Тем более, результаты вскрытия какие-то двусмысленные…
– Но ведь Ахтырский пришел ко мне на встречу именно для того, чтобы продемонстрировать свою невиновность, непричастность к спекуляциям объектами нежилого фонда, – тянула я.
Я вспомнила его последние слова: «Я согласился с вами встретиться для того, чтобы показать бумаги, достоверно доказывающие, что мое агентство совершенно непричастно к махинациям».
Но эти бумаги, напротив, доказывают причастность
– Ахтырский боялся, очень боялся, – задумчиво проговорила я.
– И не зря он боялся, – подхватил Мишка. – Вон как все обернулось.
– Значит, пока все было шито-крыто, они проворачивали свои махинации. А как только вылезла я со своими статьями, агентство засветилось и органы стали что-то подозревать. Ахтырский рассудил так: они-то там, в КУГИ, как-нибудь отмажутся, а его подставят, а возможно, и убьют, чтобы не трепался.
– Раздобыл где-то компрометирующие документы и послал к тебе свою девицу, – резюмировал Мишка, – мол, прошу вскрыть в случае моей смерти. Думал, что раз последняя воля покойного, то ты обязательно это опубликуешь.
– А разве нет? – Я посмотрела ему в глаза.
– Александра! – укоризненно сказал Мишка. – Это же… нейтронная бомба! Как же можно вот так сразу это публиковать! Да тебя начальство городское в три минуты сожрет – и не подавится. Откуда бумаги? – спросят. Одна девушка дала. – Какая такая девушка, откуда взялась? Она документы тебе предъявила?
– Нет, – пробормотала я.
– А почему ты ее отпустила? Нужно было вцепиться в нее как клещ и не отпускать, пока я не приду.
– Да ну тебя, Мишка! Я так растерялась…
– Растерялась она, – проворчал Мишка. – Значит, так, – он тронул машину с места, – пока про эти бумаги – молчок. Я поразведаю, как и что. Пройдусь по этому списку помещений, может, каких знакомых обнаружу, выясню, правда ли, что они получили аренду через «Домовенка»…
Знакомых у Мишки было полгорода, так что вполне возможно, что он найдет какую-нибудь ниточку. На том и порешили.
В отделе сидела одна Гюрза – тихо, как кот в засаде. Мне она ничего не сказала, а Мишку тут же услала куда-то с поручением. Мишка подмигнул мне и вышел.
В квартире Алевтины Ивановны Фадеевой третий час шел обыск. Понятые: тихий, умеренно пьющий пенсионер Потапов, бывший железнодорожный контролер, и перезрелая вдова Лапушкина с мелкими обесцвеченными кудрями, – тосковали и мечтали, чтобы все это поскорее закончилось.
Впрочем, трое сотрудников милиции мечтали о том же самом, в глубине души поминая недобрым словом всю отечественную журналистику в целом и корреспондента Александра Кречетова, из-за которого им пришлось браться за это гиблое дело, в частности.
Поначалу
– Кому эта бабка могла помешать? – тяжело вздыхал практикант Леня Синичкин, брезгливо перебирая постельное белье покойной, сложенное аккуратными стопками в ящиках комода. – Денег у нее, судя по обстановке, не было, должность занимала небольшую…
Старший группы капитан Слезкин в глубине души придерживался точно такого же мнения, но в целях поддержания в группе дисциплины на провокационные разговоры не поддавался и продолжал перетряхивать коробки с крупами и банки с пряностями, не зная, что он, собственно, хочет найти.
Старший лейтенант Мартиросов передвинул в сторону кухонный стол и поднял с пола обгорелую спичку.
– Посмотри-ка, Слава, – обратился он к Слезкину. – Вот что я нашел.
– Ну спичка, – недовольно буркнул капитан, – тоже мне находка.
– Э, подожди, дорогой. – Мартиросов опустил спичку в полиэтиленовый пакет и поднял палец, обращая внимание коллег на важность своих слов: – Женщина она аккуратная, сора и пыли в квартире нет, подметала само собой каждый день. Значит, спичку уронила незадолго до смерти, раз не успела замести…
– Ну и что? – Слезкин пожал плечами. – Ну газ зажигала и… – Он поперхнулся, поняв, что сморозил глупость: плита в квартире электрическая, и он на нее как раз в эту минуту смотрел.
Пенсионер Потапов вежливо кашлянул, напоминая о своем существовании, и скромно вступил в разговор:
– Я очень извиняюсь, у нас в тот вечер свет выключался, минут на сорок, так, может…
– Вот-вот, – поддержал Слезкин понятого, – у нас же в протоколе опроса отмечено: света не было в тот вечер, вот она спички и жгла…
Да? – темпераментно сверкнув темными глазами, Мартиросов показал на толстую хозяйственную свечку, валявшуюся посреди кухонного стола. – Что же она свечку не зажгла? Так сорок минут в темноте и просидела?
Действительно, свеча была неиспользованная, белый кончик фитиля кокетливо свешивался набок.
– Спичку, значит, зажгла, хотела зажечь свечу, а потом почему-то передумала?
– Ах ты, черт! – Слезкин нервно сглотнул.
До него дошел смысл сделанной Мартиросовым находки.
– Товарищ капитан! – раздался из комнаты голос практиканта. – Поглядите, чего это тут?
Слезкин оглянулся на Мартиросова, снова пожал плечами и пошел на помощь молодому коллеге.
Вася стоял на коленях перед окном и заглядывал снизу под широкий подоконник.
– Ну, что ты там такое нашел? – усталым голосом осведомился капитан.