Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите

Хэдфилд Кристофер

В первый день моего пребывания там я испытывал чувство нереальности происходящего, отчасти потому, что сам город был немного странным, таинственным и загадочным, но в то же время скучным и неинтересным, но еще и потому, что меня ведь вообще могло здесь не быть. И только регистрация в гостинице «Космонавт» помогла мне наконец поверить, что все это происходит на самом деле. Хотя Байконур не может соперничать с мысом Канаверал в отношении туристических достопримечательностей, нужно отметить, что жилье для членов экипажа здесь оказалось намного просторнее: мне выделили целый номер с несколькими комнатами, в котором даже стояло массивное джакузи. Общая обстановка вызывала в памяти казенное обаяние просторного общежития колледжа. Астронавты и космонавты

размещались в одном крыле здания, а вспомогательный персонал и инструкторы — в другом; в холле стояли столы для настольного тенниса и бильярда, внизу — серьезный спортивный зал и столовая. Все в гостинице было безупречно чистым (а на самом деле — стерильным: полы и стены ежедневно протирались специальным средством для удаления микробов), и еда — отличной (повара на кухне были помешаны на гигиене, так что не было даже малейшего шанса отравиться едой).

На завтрак давали овсянку, йогурт, творог (так русские называют домашний сыр), омлет с красной икрой, хурму и мед, орехи, а из напитков — компот, кофе, чай и цикорий. На обед и ужин подавали разнообразные блюда — домашний суп, рыбу на гриле, котлеты, пельмени (русский вариант равиоли) или манты (турецкие клецки, фаршированные мясом), свежие овощи и приготовленный на заказ десерт. Стоило попросить шоколадное пирожное с орехами, и повара охотно приготовят свежую порцию, напичканную орехами и политую сверху шоколадным соусом.

В первый полноценный день пребывания на Байконуре рано утром мы наконец-то отправились посмотреть наш «Союз» — настоящий корабль, тот самый, который доставит нас в космос. Прошлым летом мы встречались с делегацией конструкторов корабля, чтобы поднять традиционный тост за успех и дружбу: в бокалах при этом был символичный глоток ракетного топлива, которое, даже разбавленное водой, по вкусу — чистый керосин: просто ужасный вкус. Корабль, который был спроектирован и построен для нас, отличался от тренажера в Звездном городке; почти после каждой экспедиции конструкция корабля немного дорабатывается. Во время «примерки», то есть проверки и подгонки под наши габариты, мы провели почти час внутри корабля, одетые в скафандры «Сокол». Изучали, где действительно расположены выключатели и органы управления и сколько времени потребуется, чтобы выполнить ту или иную операцию. Мы были удовлетворены: корабль был надежным и знакомым.

Оставшиеся дни в карантине прошли спокойно и безмятежно. Мы занимались делами, не требующими особых усилий, например, паковали личные вещи, которые хотели взять с собой в космос. Это не заняло много времени, так как «Союз» настолько мал, что дополнительный вес заметно влияет на баланс, на то, как он полетит; наши сумки для вещей были не больше набора для бритья. Мне удалось затолкать в свою сумку новое свадебное кольцо для Хелен, несколько памятных драгоценных украшений, наручные часы для моей дочери Кристин (я брал с собой в предыдущие полеты часы каждого из двоих моих сыновей), семейное фото для моих родителей, несколько гитарных медиаторов, украшенных эмблемой нашей «МКС-35», — все, что я мог раздарить потом друзьям в качестве космических сувениров.

Во время пребывания в карантине мы продолжали физические тренировки, правда, очень осторожно, особенно после того, как один из российских управляющих повредил ахиллово сухожилие во время игры в бадминтон в спортзале. Я знал, что, случись подобное со мной, меня отправят в Хьюстон, а не на МКС. На этом этапе мой отъезд не станет очень большой проблемой для НАСА, так как мой дублер находился здесь же, в гостинице «Космонавт»; дублеры делают все то же самое, что и основной состав экипажа, вплоть до самых последних часов перед стартом. Для гарантии того, что шоу продолжится, даже если случится беда, два экипажа, основной и дублирующий, едут на Байконур в разных автомобилях. Просто на всякий случай.

В нашем деле подготовка никогда не завершается, даже тогда, когда вы уже на МКС, правда, она заметно притормаживается в дни, предшествующие старту.

Считается, что мы уже полностью готовы к полету — мы прошли все квалификационные тесты и еще в ноябре по традиции подписали книги в кабинете Юрия Гагарина. Так что на Байконуре мы приняли участие только в нескольких занятиях для того, чтобы кое-что освежить в памяти: например, мы разобрали некоторые выводы и заключения, сделанные по результатам предыдущих экспедиций, и попрактиковались в проведении стыковки «Союза» на портативном тренажере. В целом нагрузка была очень легкой и включала в себя такие мероприятия, как интервью для СМИ (которые мы давали на безопасной, с точки зрения инфицирования, дистанции). Еще мы подписывали бесконечные подборки фотографий экипажа. Кажется, их было столько, что хватило бы, чтобы раздать каждому жителю России.

Пока резервная команда исследовала местные музеи (со всеми мерами предосторожности, поскольку все остальные люди воспринимаются как ходячие носители болезнетворных инфекций), мы оставались в заточении, читали книги и обсуждали преимущества Wi-Fi (в то время на МКС все еще не закончилась эра медленного модемного Интернета). По вечерам мы собирались и вместе с нашими инструкторами и помощниками отправлялись в баню, русский вариант сауны. После бани часто играли на гитаре и выпивали по глотку виски, как компания друзей со всего мира, объединенная общей миссией.

Повседневная рутина и факторы стресса были исключены, чтобы мы смогли сосредоточиться — эмоционально, умственно и физически — на нашей экспедиции. Поначалу я чувствовал себя немного не в своей тарелке: после стольких лет обучения и тренировок формальные требования к нам вдруг стали очень незначительными, а сложные задачи исчезли. Освобожденный от повседневных обязанностей, таких как самостоятельное приготовление пищи и стирка — а ведь всем астронавтам приходится этим заниматься, если не дома, то по крайней мере в Звездном городке и в дороге, — я решил расслабиться и использовать эту возможность, чтобы собраться с мыслями. Мы с Романом и Томом собирались улететь на несколько месяцев и принять на себя вполне серьезные риски. Лучшее, что мы могли сделать для самих себя, — поразмышлять над этим фактом, чтобы укрепиться в уверенности: да, мы готовы выполнить поставленную задачу.

Чем ближе к завершению был наш карантин, тем увереннее и сосредоточеннее я себя чувствовал. Сильно сомневаюсь, что у меня было бы такое же ощущение готовности, если бы мне сказали: «Отлично, тебе нужно появиться на Байконуре в среду утром. В космос отправишься в полдень». Наверное, весь день до старта я был бы занят беготней и различными делами, которые возникают у каждого перед поездкой: паковка вещей, оплата счетов, возвращение вещей из химчистки. Даже будучи высококвалифицированным специалистом, когда сроки поджимают и вы на всех парах приближаетесь к контрольной дате, обычно вы приходите к ней запыхавшимся, все еще перебирая в уме список дел, и не можете полностью сосредоточиться на предстоящей задаче. Вы можете достигнуть впечатляющих результатов, однако, скорее всего, добьетесь меньшего, чем могли бы, если бы не было спешки. В любом случае, когда к ситуации, требующей серьезного напряжения, я подхожу отлично подготовленным и абсолютно спокойным, то получаю дополнительное преимущество: я могу проживать каждый момент более осмысленно, более полно и могу предвидеть развитие событий вместо того, чтобы реагировать на них постфактум.

* * *

Конечно, чтобы таким способом собраться с мыслями, нужна поддержка многих людей — им предстоит занять ваше место, пока вы будете недоступны в прямом или переносном смысле. Если вам не удастся понять и принять этот факт и вести себя соответственно, учтите, что вы создадите те самые конфликтные и спорные ситуации, которых следовало бы избегать, когда вам предстоит серьезное и важное испытание. Окружающие дадут вам отчетливо понять, что ваша преданность поставленной цели поразительно похожа на упрямый эгоизм.