Румбик и Рука
Шрифт:
Румбик покачал головой, совершенно не понимая при чём тут мятежи в городе и дамы с медальонами. Он чувствовал, что Рука всё это время осторожно перебирает пальцами верёвки, что её опутывали и осторожно разминает их-явно не без успеха.
– -Дамы. Скорее даже матроны...-многозначительно проговорил следователь и уставился на связанного хлюпика на скамье перед ним.
Юноша тут же вспомнил утреннее происшествие с женой мясника и её приглашение к себе на вечер и заёрзал на скамье, после чего начал густо краснеть. Наконец он невнятно промямлил: "Да я же и не хотел...она сама."
– -Вооот как,-протянул заинтересованно следователь,-солидная матрона сама тебя пригласила?
Румбик понуро кивнул головой. Следователь
– -Итак, согласно свидетелям: ты украл три мешка с серебром и пытался ими избить стражников,-грозно спросил следователь у задержанного, считывая вопросы полученные от писаря как черновик и поперхнувшись, недоуменно посмотрел на подчинённого. Писарь лишь развёл руками, всем видом показывая что именно так ему сообщили свидетели при опросе на рынке.
Воришка на скамье стал хныкать и талдычить что всё это наветы и если он что и взял, так скорее яблоко с голоду и стал нести прочую лабуду, что был научен говорить страже, при поимке, своим старшаком Плёткой. Звучало это бы вполне убедительно, не будь найденного медальона. Вскоре следователя утомили хныканья Румбика и его постоянные просьбы снять с руки перчатку и он попросил у стоящего в ожидании исполнителя "силовых метОд": Витька-давай. Жги!"
Здоровенный Витька в кожаном фартуке довольно осклабился и под крысиное хихиканье писаря пошёл мерным шагом к связанному задержанному, с самыми большими из щипцов в обеих руках: "Щас тебе сымем перчаточку енту, вместе с лишними пальчиками!"-пробасил исполнитель пытошных акций и наклонился ближе к юноше, видя что тот зажмурился и мелко дрожит.
Однако вместо действий с щипцами, Витька дал раза подзатыльник и тут же пару пощёчин и заорал, громко и страшно: "Говори вонючка, говори червяк! Сгною, порву, на части разделаю!!!",-после чего, для убедительности- съездил огромным кулачищем в живот и нос связанного на скамье. Тот было дёрнулся левой рукой, той самой-в перчатке, однако ничего не вышло и скалящий зубы Витька добавил ещё и ногой в бочину, что бы сильно не трепыхался.
– -Гляньте, он рыпнуться хотел!-заржал мастер щипцов и простых команд, и довольный обернулся к старшим стражникам, следователю и писарю.
С разрешения следователя Витька ещё отвесил с десяток оплеух Румбику и наконец отошёл, а на его место встал вежливый и деликатный следователь. С неким умилением глядя на избитого задержанного, он спокойно, не без сострадания произнёс: "Ну и к чему это представление? Свидетелей-уйма, преступления-одного другого тяжче, надежды на то что оправдают-никакой! Смысл отпираться? Сейчас нам всё выложишь, расскажешь где раньше бесчинствовал и всё-скорый суд...и всё следующее за ним. Ну же-давай!"
Видя что задержанный лишь мотая головой хнычет о том что
Вернулся к лавке следователь и опять обратился к Румбику: "Следует ли так сильно запираться? Чем сильнее задержанный отпирается и дольше не признаёт свои промахи на жизненном пути-тем больше у нас подозрение в его огромной вине, ибо невиновный бы так яростно не сопротивлялся! Давай, порадуй нас признанием. Сбереги крохи здоровья на суд, а?"
Всё то время пока Витка "пальцелом" трудился над Румбиком, последний ощущал непрекращавшиеся рывки и движения Руки у себя на левом боку. К тому моменту как следователь в очередной приблизился к нему- Рука почему то замерла, словно выжидая и Румбик похолодел: она точно что то задумала. И точно: Рука незаметно в полутьме помещения схватила юношу за заплёванную слюной и кровью рубаху и пару раз качнула, словно показывая следователю что юноша созрел к признаниям. Старший из стражников хохотнул коротко и победно оглядев двух подопечных- дал знак писарю начать записывать, после чего обернулся к Румбику: "Итак, когда случилось начало всего этого безобразия?"
Ответом послужила резко вылетевшая левая рука задержанного- в перчатке. Она быстрым резким ударом снизу вверх шарахнула следователя в подбородок и тот, ударившись сильно затылком о боковую стену- рухнул без сознания прямо перед лавкой с задержанным. Румбик жалостно застонал предчувствуя очередные события своей жизни. Витька "пальцелом" вычурно выругался, а писарь замер-не зная что дальше предпринять и как ему поступить. Легендарная воровская Рука- всё это время яростно распутывала узлы на верёвках связывающие тело юноши и ей это хорошо удавалось.
Первым пришёл в себя простоватый Витька "пальцелом": он поднял над головой какую то здоровую железяку из своего пытошного набора и кинулся с воплем на Румбика : "Убью-ю-ю-ю!!!".
Первой среагировавшая, как и раньше, Рука- толкнула юношу что её переносил на себе в сторону и страшный удар Витьки пришёлся по скамье. В следствии чего Румбик свалился на землю, а Витька бросил железку и с воем схватился за правую руку, возможно выбив её при жёстком ударе о дерево скамьи. Перчатка тут же дёрнула его за штаны на землю и когда мастер щипца и пилки свалился с грохотом, стукнувшись вдобавок челюстью о всю ту же скамью-начала наносить множество ударов: в бока и голову, во все те места что не успевал закрывать руками Витька. После минутного избиения- Витька вскочил на четвереньки и с воем, словно огромный боевой пёс в фартуке, кинулся за заслонку и небольшую печь где он обычно разжигал угли, для особо "жаркого" допроса.
Пришла очередь Румбика: Рука рывком подняла его за рубаху на ноги и быстро скинув остатки пут указала на писаря, показав при этом словно бы хотела свернуть шею курице. Румбик замотал головой: "Не-не-не, ты чё? Это не моё совершенно-не стану я ему голову сворачивать, нет!" От последних слов так быстро освободившегося от верёвок задержанного- писарь закатил глаза и сам благополучно свалился под стол с документами, что должен был заполнять.
Вновь раздался крик Витьки и тот, в каком то полубезумном состоянии снова кинулся, на этот раз с ножом, на Румбика: резкий удар Руки, короткий полёт Витьки к месту из которого только что выскочил на четвереньках и вскоре оттуда раздался непонятный лепет и стенания, как показалось юноше- вместе с глухими рыданиями.