Румбик: первые шаги. Дилогия
Шрифт:
Договорились о том кто будет отвлекать а кто красть, где допустимо припугнуть жертву, а где-сразу “свалить по-тихому” на каком неприметном выходе с рынка. Где расположится ждать условного сигнала группа силовой поддержки.
Румбика отправили в команду Плётки: они должны были впятером зайти в “мясной ряд” и создать в его узком месте небольшую толчею, отсекая нужного человека от основной массы покупателей. После чего мастер “словесного ажура”, Плётка, должен начать задавать жертве вопросы и всячески его “прибалтывать”-в ход скорее всего пойдут несколько баек, а пока лопух будет зубоскалить вместе с Плёткой, один из старых “щекотунов” банды тихо вытащит набитый монетами кошелёк. Был ещё и вариант с Земелей, которого дали для усиления группы. Румбик должен стоять одним из массовки при заторении прохода и действовать по команде Плётки. Никаких особо сложных манёвров
По пути из таверны, Плётка и Земеля, которые решили обойти полупустой рынок и ещё раз посмотреть, а может и оставить метки на примечательных местах, немного стали хохмить над Румбиком:
– -Румбик-ты завтра точно ни с кем не сцепишься на рынке? А то всё-таки ярмарка! Вдруг тебе захочется остановить нужного нам зеваку-просто завалив на него десяток окороков из лотка, а нам потом объясняй страже рынка, что мы бедолагу не “хлопнуть” хотели, а лишь немного “общипать”!
– -Верно Плётка: Румбик опасен ещё и как “сладострасец” или “сладострастун”...или, как его назвать?
– -Наверное Земеля, он у нас ”сладобегун” или “сладопрыгун”- судя по тому что о его похождениях в районе Садов талдычят на улице!
– -Ага, ага-проказник тот ещё, одним словом! Нельзя шалопая одного оставлять: или зомбодеду шею свернёт, или в порядочном доме все тарелки перебьёт-вместе с мордами хозяев!
Друзья захохотали после последней реплики и махнув Румбику на прощание-пошли своим путём.
У себя в спальне в это же время тихо грезила Анна Коллода: о том как завтра выйдет с новым кавалером и хотя и в присутствии слуг отца, однако же постарается ему намекнуть на свою свободу и то, что если он приложит усилия, то ”всё в этом мире возможно”... А самое главное это утереть носы подругам-пускай заразы слюнями подавятся! У нее за неделю случился романтичный вечер, с поединками в её честь. В последнем Анна сама себя легко убедила, также как и в пылкой любви Румбика к ней, а завтра ещё и променад предстоит, с новым почитателем, причём привселюдно-на ярмарке...Лепота!
Её батюшка, спустившись на кухню, тихо попивал любимое тосканское вино-подарок италийца Паццини и как и его дочь, мечтал о завтрашнем дне: будущими любовными сумасбродствами со своей знакомой, бывшей куртизанкой, а теперь-добропорядочной торговкой маслами и притирками для тела. Он успокаивался от мечтаний и вина, и скорое решение проблемы с непонятным кавалером дочери, виделось ему уж совсем законченным.
Ярмарочное празднование приближалось...
"Большая" суббота в Тавросе, началась по обыкновению с горна конного гвардейца, точнее не одного, а нескольких десятков разряженных в парадную форму: в шлемах с плюмажами и недавно вошедшими в военную моду начищенными кирасами, и отправленных своими командирами в семь часов утра оповещать жителей Тавроса о том, к чему эти самые жители готовились всю последнюю неделю, а может и более.
Купцы подбирали дополнительно приказчиков в свои лавки. Некоторые мерканты, из дальних районов города, нанимали на один день часть лавок или, те кто победнее-прилавков, на центральном рынке города. Там сейчас хотелось быть всем, ибо хотя покупатели во время ярмарок и забредали во все уголки торгующего празднующего города, однако именно на его центральном торговом ”ристалище” они тратили большую часть монет принесённых с собой в кошелях и бархатных мешочках.
Воры, мошенники и как ни странно похитители и убийцы-также старались “отметиться “, в данном празднике обмена металлических кружочков на различные товары: первые две категории преступников Тавроса работали непосредственно на рынке-воры специализировались на открытой его части, где можно легко в толпе срезать кошель, либо зажав жертву в угол лотков споро обыскать его карманы, вторые же предпочитали рыночные лавки и различные заведения для отдыха: от небольших чайных и вuнных питейных, до мест встреч состоятельных мужчин с весёлыми дамами-там профессиональный мошенник чувствовал себя как рыба в воде.
Люди, уставшие от трудного ярмарочного выбора стремились отдохнуть и выговориться-рассказав о собственном уме и ловкости в сбивании цен на товар. Ловкий мошенник, поддакивая и восхищаясь незадачливым болтуном, всегда имел возможность продать тому как масло “для увеличенного скольжения саней по воде”, так и уникальный деревянный клинок-способный, будучи вымоченным в отраве из петрушки...Пробивать любой доспех! Тот же Земеля, из “шелестов”, обожал на ярмарках обзаводится очередным “братишкой” из гостей города, с которым самым бесцеремонным образом прощался на окраине Тавроса, предварительно прихватив наиболее ценные вещи упитого в хлам “землячка”...
Похитителям нравилась ярмарка своей шумностью и столпотворением: при таких массовых сборищах всегда был шанс выдернуть нужного человека и утащить его куда угодно и почти незаметно, чем неоднократно и пользовались женихи, если папенька любимой был сильно против свадьбы-на ярмарке всегда был шанс украсть невесту если ей удавалось убедить родителя отпустить её туда!
Власти города не сильно обращали на это внимание, так как зачастую все требования расследовать преступления данного типа, полученные от родителей похищенной девушки- заканчивались свадьбой!
Убийцам тоже подходили ярмарочные дни: возможностью незаметно пырнуть в толпе, коротким незаметным ножиком, заказанного человека, либо, во время вечерних посиделок в питейных заведениях-тихо отравить жертву каплями настойки, ибо кто там особо присматривается при свете факелов, кто где сидел и как держал руки над столом?
Cтража Тавроса пыталась вычислять возможные преступления, а особо тяжкие в первую очередь, так как зачастую это приводило к крупным международным скандалам-однако остатки сект хашишинов из Сирии и наёмников из слабеющего Царьграда, от которого осталось одно название и небольшая территория вокруг города, послы османского султана-точнее “негласные послы его воли”, татарские головорезы из небольших отрядов не сумевшие прибиться ни к одному властителю ”от Велика-до мала”, русичи севера и юга-желающие подзаработать метанием ножа и топора в указанную цель, литвины бежавшие из дружин-кому надоело объединение с ляхами и наступление на свободы прежнего порядка, италийские “кинжальщики”-почти всех крупных республик Апеннин ...В общем все эти люди не давали спокойно пройти ни одной ярмарке в Тавросе, ибо всегда находились несчастные жертвы для их коротких быстрых лезвий и обязательно кто-либо из убийц попадался страже. После чего происходило пару стычек, в которых обычно преступников забивали привселюдно бердышами, под улюлюканье и гомон стоящей рядом толпы, либо, что реже-случалась долгая беготня с преследованием особо ловкого преступника, заканчивающаяся тем, что разозлённые потерей товара и денег торговцы начинали метать в убегающего различные предметы-вроде гирь для весов или пару тяжёлых свёкол и при паре удачных попаданий беглец падал ниц на землю, и не двигался, пока его не утаскивала на доследование стража.
В общем, на ярмарке в Тавросе каждый находил что-то свое: деньги или товар, развлечения или смерть. Никто не оставался обойдённым в этом празднике наживы и эмоций, так как каждый из гостей или жителей города именно за этим приходил и щедро делился с ближайшими людьми.
Господин Коллода старший встретил Альфонси в девять утра, в своем доме-он угостил гостя кубком вина и когда Анна спустилась в полной готовности встретить ярмарку новеньким сарафаном и таким же кавалером, к нему впридачу, то не без трепета передал дочь под попечение болтливого италика.
Пару крепких “дуболомов”, из бывших ветеранов стражи ворот, уже стояли облокотившись на стену дома и нехотя обсуждали куда пойдут ”выветрится” после окончания данной работёнки. Поэтому когда господин Коллода вышел с лакеем из дому-они неспеша к нему подошли и поздоровались. Кратко описав им задачу: охрану дочери от всевозможных угроз и сопровождение на ярмарку и назад, отец Анны позвал её со спутником выйти и чмокнув дочь в щёку-попрощался.
Девушка вместе с Альфонси шла в середине небольшой процессии, где впереди всех шествовал лакей Лаэрт-держа огромный матерчатый зонт лазуревого цвета на своём плече, точно как стрелки обычно носят свои “громкострелы” в походной колоне. Анна и её кавалер неспеша брели посреди группы, держась за руку и постоянно хихикая. Анна ещё успевала бросать гордые взгляды на своих знакомых, которые, по её мнению, не сильно верили в рассказы о молодых людях, готовые ради неё принять мучительную смерть. Её охрана пока что шла позади-они должны были стать авангардом лишь при подходе к большому скоплению людей, именно там им вменялось в обязанности расталкивание толпы и охрана госпожи Коллоды. На вопли Альфонси, отец Анны посоветовал им не обращать никакого внимания, если что случится.