Русь колыбельная. Северная прародина славян. Арктида, Гиперборея и древняя Русь

Асов Александр Игоревич

^{Алатырь-гора (Эльбрус).}

Не только в античных легендах сохранилась память о кавказском Прометее. Ещё в 1839 году в «Очерках России» русский историк В.В. Пассек писал: «Почти все наши горские народы верят в горных духов. Абхазцы рассказывают, что на вершине Эльбруса есть страшная пропасть, в которой раздаются стоны и слышны звуки цепей; там лежит прикованный великан, и если кто из смертных заглянет в пропасть, то он спрашивает: “Что делается наверху? Зеленеет ли трава? Мирно ли живут семейства? Верна ли жена мужу? Покорна ли дочь матери? Сын отцу?” Ему отвечают: “Да”. И снова слышится стон, и великан говорит: “Долго оставаться мне в неволе!”»

Кавказского

Прометея разные народы Кавказа называют по-разному: Насрен, Амиран, Амран, Амирани, Артавад или Абрскил. Зачастую в этих преданиях уже смешаны сказания о благом титане Прометее (Велесе) и о другом великане, о чудовище Зоххаке (русское его имя: Ящер), коего победил герой и прародитель Само здесь же, в Кавказских горах, при переселении арийских родов из Азии. Это можно видеть на примере сказания, которое опубликовал кавказовед Н. Дубровин, использовавший первые фольклорные записи Е. Вердеревского (1855) и Султан-Хан-Гирея (1846): «На горе Эльбрус, на самой его вершине, по сказанию черкесов, прикован великан за какие-то грехи… На высокой снеговой горе на самой его вершине есть громадный шарообразный камень, на котором сидит старик с длинною до ног бородою, всё тело его обросло седыми волосами, ногти на ногах и руках очень длинны и похожи на орлиные когти. Красные глаза его горят как раскалённые угли. На шее, посредине тела, на руках и ногах тяжёлая цепь, которою прикован он с незапамятных времён. Он прежде был близок к великому Тха (Богу) за своё благочестие. Но когда вздумал свергнуть Бога и стать выше, то погиб в борьбе и был прикован к скале на вечные времена. Немногие его видели, потому что доступ к нему очень опасен. Никто не мог видеть его два раза: кто пытался его достигнуть, погибал. Давно, очень давно томится старик и находится почти всегда в оцепенении, но когда пробуждается, то прежде всего обращается к стражам: “Растёт ли на земле камыш, и родятся ли ягнята?” “Камыш растёт, и ягнята родятся”, – отвечают стражи. Великан приходит в бешенство, зная, что будет томиться до тех пор, пока земля не перестанет производить камыш и ягнят. С отчаянием он рвёт на себе оковы, и тогда земля дрожит от его движений. Цепи его рождают гром и молнии, тяжёлое дыхание – порывы урагана, стоны – подземный гул, а слёзы его – то бурная река, которая с неистовством вырывается из подножия снежного Эльбруса».

Немало преданий сохранилось и о птице Симург, живущей на вершине Эльбруса. Ещё персидский поэт Абуль-Касим Фирдоуси из Хорасана (984–1020), в знаменитой поэме «Шах-намэ» («Книга царей»), обработал народные предания о птице Симург. Согласно этой поэме, Симург воспитала на вершине Эльбруса героя Рустама (он же в славянских сказаниях – герой и первопредок Рус).

Есть и фольклорные записи кавказских преданий об этой птице. Впервые такое предание опубликовал немецкий поэт Фридрих Боденштедт в книге «Народы Кавказа», вышедшей на немецком языке во Франкфурте в 1848 году. Он был другом и переводчиком М.Ю. Лермонтова, а в 40-х годах был учителем в Тифлисе и там изучал кавказский фольклор. «На вершине Эльбруса живёт вот уже целое тысячелетие огромная седая птица Симург, которая одним глазом видит всё прошедшее, другим – будущее. Когда Симург поднимается на воздух, земля вздрагивает, от могучих взмахов его крыльев ревёт буря и закипает волнами море до самого дна. По временам с вечно снежного трона Симурга раздаются невнятные звуки, подобные жалобным стонам. Тогда умолкают птицы в лесах, цветы опускаются на стеблях своих, сердито ропщут потоки в каменных ущельях и блестящая вершина скрывается в облаках. По временам же с Эльбруса раздаются гармонические, райские звуки. Тогда просветляется небо и блещет глубокой синевой, золотом горят солнечные лучи на белом челе Эльбруса, горные потоки шумят весёлым шумом и лес наполняется душистым дыханием оживших цветов».

А учёный-петрограф В.В. Дубянский в 1911 году в Пятигорске выпустил очерк «На Эльбрус по Баксану», в коем соединил легенды о кавказском Прометее и о птице Симург:

«Легенда вольнолюбцев-абхазцев повествует о том, что в недрах Эльбруса заключён человек величавого духа, богатырь красоты неземной, страстно жаждущий лучезарной свободы. Но она придёт к нему лишь после того, как исчезнет с лица земли современный греховный человеческий род, и тогда на него, выстрадавшего свободу веками томительных исканий и мук, будет возложена великая миссия – населить мир более совершенными существами. И когда любопытный путник слишком близко подойдёт к величавой горе, его чуткое ухо может услышать долетающий через расщелины скал звон цепей таинственного пленника… А на самой вершине горы сидит божественная птица Симург, устремив один глаз в далёкое прошлое, а другой – в туманное будущее. Когда она ударяет крыльями, начинает вокруг бушевать буря под дикий свист ветров. Стоит ей пошевельнуться – земля приходит в содрогание. При ужасно пронзительном крике её замолкают все твари земные, и горные цепи закутываются

густой пеленой облаков. Но если она вздумает запеть, то чарующие сладкие звуки далеко разносятся в воздухе, засияет солнце на лазоревом небе и высоты снежных хребтов засверкают расплавленным золотом…»

^{Курильница в виде Огненного Сокола из святилища аула Эрзи. VIII в. н. э.}

Наиболее полно кавказскую легенду о Прометее даёт кабардинская эпическая песнь «Как Батараз освободил Насрена, прикованного к вершине горы», опубликованная В. Звягинцевой в книге «Нарты. Кабардинский эпос» (М., 1951).

Согласно этой легенде, Насрен Длиннобородый был «доблестным тхамадой». И в то время над миром властвовал «богоравный Пако», обитель которого была на горе Эльбрус (Ошхо-Махо).

И тот Пако разгневался на нартов, наслал на их страну грозы, бури, суховеи и морозы. В конце концов Пако лишил нартов и огня. Нарты обратились к Насрену, чтобы тот призвал Пако к ответу.

«Не тревожьтесь, – молвил им Длиннобородый. – Я огонь у Пако злого отберу».

Тотчас он надел золотую кольчугу, и помчался вскачь к Ошхо-Махо. И там воззвал Насрен к богу Пако:

«Эй ты, богоравный, все говорят, что ты добр! Для чего же ты отнял огонь у нартов, ведь люди гибнут без огня!»

А Пако ему ответил:

Уходи отсюда, витязь неразумный, Головы бездумной я не пощажу! Обо мне вы, нарты жалкие, забыли, Обделили бога на земном пиру; На столах треногих в праздник урожая, Чашу поднимая, пьёте без меня; Соберёте просо в изобильном поле — Не даёте доли богу своему. С битвы вы идёте ратью величавой, А со мною славой делится ли кто? Вы на гору Счастья ищете дорогу, Верно, против Бога собрались восстать? Понесёшь сегодня кару, непокорный, — На вершине горной закую тебя, На горе высокой будешь одиноко Жить до самой смерти пленником моим.

И Пако железной цепью обвязал Насрена, приковал его к Ошхо-Махо. И приказал своему орлу мучить Насрена, разрывать клювом грудь богатыря и пить кровь из его сердца, клевать печень.

…Протекают реки и моря по свету, Для Насрена нету капельки воды, Под горою плещут родники, бушуя, — Горстку б небольшую пленнику испить!.. Мучит его жажда, там, на Ошхо-Махо, Ледяной рубахой плотно он прикрыт, Тяжкое железо давит ноги, руки Стоны горькой муки исторгает он.

Освободил же Насрена-Прометея по этой песне кабардинский Геракл по имени Батараз.

Об иной попытке освобождения Прометея повествует осетинская легенда, опубликованная Н. Дункель-Веллингом в газете «Кавказ» (1859, № 20). Согласно ей, герой Бессо – он же, верно, сам Бус – обнаружил в вблизи Эльбруса расщелину, откуда раздавались стоны. Войдя в неё, герой нашёл пещеру, заваленную золотыми слитками, монетами, оружием и кубками. Там же к огромной скале был прикован цепями прекрасный юноша, «голубые глаза его выражали отчаяние, золотистые кудри в беспорядке лежали на широких плечах; мускулы рук и груди показывали сверхъестественные усилия, коими узник пытался освободиться».

^{Прометей и Геракл. Бронзовый лист. III в. до н. э.}

Этот узник-бог обрадовался Бессо, ибо тот был праведником, из-за чего и открылся проход в пещеру, куда прежде не мог войти никто из людей. И юноша обратился к Бессо с просьбой дать ему конец цепи, ибо, если прикованный бог возьмёт ту цепь, он её легко разорвёт и станет свободным, а также избавится от когтей коршуна, который его мучит. Бессо попытался, но цепь оказалась коротка. И тогда узник стал умолять Бессо пойти и собрать «старое железо», сковать из него недостающие звенья цепи, чтобы она удлинилась. Но главное, эту работу надлежало делать втайне, чтобы не проведали о том корыстолюбивые люди, поскольку пред ними проход закроется.