Русь против Атлантиды
Шрифт:
– Всеволод Святославович… – робко произнес кто-то из парней, пытаясь сбавить пыл воеводы.
– Выйдете! Я с вами потом договорю! – рявкнул Всеволод и юные Богатыри вмиг исчезли за дверью.
– Мы слишком хорошо сейчас живем! За сотни лет вы уже видимо позабыли, как погибал наш народ. Как наши отцы отдавали жизни за беззаботное существование своих потомков. Да что отцы, Боги за нас кровь проливали! Гармония ваша! Я тоже против убийств. Но если супостат придёт на нашу землю, я всех в эту землю втопчу, лишь бы народ защитить! Или вы хотите, чтобы было как в Антлани? Чтобы нас кощеи поработили, а мы и рады?
– Антлань не
– Да как бы их выбор нам боком не встал!
– Да простят тебя Боги, Всеволод, – с улыбкой прошептал Трезор и вышел. Каждый остался при своем мнении. И каждый из них был прав.
Глава 4.
Богатыри стояли в коридоре, когда спокойно улыбающийся Трезор вышел из палат Всеволода.
– Неудобненько вышло, – произнес Ратибор, провожая волхва взглядом.
– Может зайти к воеводе, поговорить, как думаешь, Дань?
– Ох, нет! Если хотим еще жить. Лучше позже, – Данила знал Всеволода как никто другой.
– Ну, тогда я к Огнеславе, – уверенно произнес Светозар, поправляя свои одежды.
– Ты же только от нее! – засмеялся Данила.
– А ты не завидуй. Остепенись уже и найди себе свою невесту! – крикнул Светозар уходя.
Данила считался первым красавцем школы. Высокий брюнет с аккуратной бородкой и яркими искрящимися зелеными глазами. Девчонки за ним, мягко-говоря, табуном ходят. Он, естественно, с удовольствием пользуется их вниманием.
– Да ты сам завидуешь! Ладно, Ротька, пошли, девицы нас уже заждались, – ответил Даня.
– Нее, я по матушкиным щам соскучал, что мне эти девицы. Пошли лучше к нам, мать всю родню собрала.
– Щи говоришь… Матрёнка тоже будет?
– Будет-будет. Даня, не забывай, она сестра моя. Не смей.
Ратибор был самым крепким из тройки богатырей, выше и шире ребят. С могучей светло-оранжевой солнечной бородой и с такого же цвета глазами. По физической силе превосходил всех учеников школы, каждый, кто с ним в шуточных боях на кулаках сражался, все проигрывали. Не вступает с ним более никто на кулаках биться, отговорки каждый раз придумывают, чтоб не опозориться. Возможно, стал бы он самым сильным из всех богатырей, если бы сила только в размерах мышц измерялась, но наивный он был шибко, добрый.
Вырос он в простой семье. Отец рыбой промышлял, а матушка шестнадцать детей воспитывала. По дому кружилась, да пироги славные пекла. Дети уж выросли, своими семьями обзавелись. Но отцу с матерью все равно помогают, семейное дело у них. Рыбой да пирогами матушкиными на базаре торгуют. Пироги те на весь город своим вкусом прославились. Все дети на подмоге. Кто рыбу ловит, кто чистит, кто пироги печь матушке помогает, а кто на базаре торгует. Один Ратибор от семейного дела отбился. Но родные гордятся им, всем да каждому рассказывают, что родственник их богатырь Святорусский.
– Ротька! Вернулся! – матушка закинула испачканное в муке полотенце на плечо и кинулась обнимать богатыря. – Скучала я по пирожочку моему! – просюсюкала женщина, щипая Ратибора за щеки. – Данила, сыночек. Здравия, дорогой наш! – Матушка заботливо обняла Даню. – Проходите детки, за стол усаживайтесь, с минуты на минуту вся орава подойдет.
Бревенчатая широкая изба сияла солнечным светом от большого количества окон, обрамленных кружевными
Народу собрался целый дом. Родители и шестнадцать их детей с зятьями и снохами, и с их детьми. И Данила, который за десяток лет стал частью семьи Ратибора. Матушка даже называла его своим восьмым сыном и семнадцатым ребенком.
– Слава Родным Богам, за пищу нашу насущную, коя нам на радость и детям нашим на жизнь достойную. Просим Богов Родных пищу освятить и угостить Предков наших, чтобы воцарился мир и согласие между Родом небесным и Родом земным. Слава Родным Богам!
Все присутствующие помолились и принялись за еду. Только матушка все суетилась по хозяйству.
– Данечка, как ты поживаешь? Давненько тебя не видели, – произнесла Матрена, молоденькая веста – сестра Ратибора. Ее пухлые щечки покрылись румянцем от волнения и от того, что решилась вопрос задать.
– Матренушка, так я же с Ратей в походе богатырском был. Подвиги совершали мы.
– Ой, а я и не подумала. То есть не заметила. То есть… – девушка совсем засмущалась и продолжила тихонечко кушать, поджав плечи.
– Ох, богатыри, что же вы устроили сегодня? – с укором спросил отец, забавно шевеля рыжими усами.
– Мы… – начал Ратибор.
– Отступись, старый! Дай детям наестся вдоволь с дороги. Может еще щей, Ротюшка? – матушка кружила вокруг Ротибора, неустанно подставляя ему все новые и новые блюда.
– Мамуль, присядь, я сам, – постоянно сквозь зубы повторял Ратибор.
Данила тоже с удовольствием уплетал домашнюю еду. Нравилось ему к Ратибору в гости захаживать, всегда накормят от пуза. Данила жил в школе богатырей вместе с отцом. Для отца школа была и работой, и домом. Мать Данилы сменила мерность при вторых родах, когда мальчику было всего два лета, а отец так и не женился, всю жизнь и по сей день одну жену свою любя.
– Данила, сынок, поведай нам о подвигах Ратибора.
– Отец! Не хорошо это, не по-братски друг дружку нахваливать, – буркнул Ратибор.
– От чего же? Расскажу, – Данила расправил плечи и стал сказывать о подвигах своего соратника. – Ротька наш в одиночку стаю волколаков уложил, тучу злыдней отбил, бесов обратно в тартарары отправил, и Анчутку голыми руками в сети уловил.
Вся родня слушали Даню, открыв рот. Гордость брала за родственника своего.
– Он у нас такой, – промолвила матушка и принялась с удовольствием рассказывать историю, которую говорила всем при каждой встрече. – Вона, по три метра во все стороны вымахал. Родился он у нас уже богатырем, и рос не по дням, а по часам. Дак уж в семь лет коня сам из болота вытащил. Воевода его тогда сразу в школу к себе и взял. Не было в роду в нашем богатырей, да шестнадцатый ребенок круг родовой замыкает, видать сами Боги в него дар то и вдохнули.