Русь против варягов. «Бич Божий»
Шрифт:
Здесь же можно усмотреть и сильное влияние христианской общины Киева, которая к этому времени представляла собой достаточно серьезную силу. Дело в том, что после того, как затихли бои под Доростолом, Святослав обрушил репрессии на тех из своих воинов, которые исповедовали христианство. Погиб даже княжеский брат Улеб. Об этом нам сообщает В.Н. Татищев, и он же приводит следующую информацию о том, что Святослав «послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и сжечь и сам вскоре пошел, желая всех христиан изгубить». Вполне вероятно, что соответствующие указания и были даны тем, кто пошел на Киев степью. Правда, в столице с ними могли вступить в переговоры люди Ярополка и убедить отложить исполнение приказа до поры до времени. Но христиан все это должно было озадачить. Таких репрессий в столице они не испытывали на себе еще никогда.
Мы не можем утверждать однозначно, что именно по приказу Ярополка отправились к печенегам
Такова наша версия событий, принимать ее или нет – решать уже вам. Все факты и доводы у вас перед глазами.
Теперь давайте поближе познакомимся с князем Ярополком. Н.М. Карамзин характеризует его как «добродушного, но слабого человека». Помимо Николая Михайловича о «кротости и милости» нового киевского князя сообщает и В.Н. Татищев. Называет Ярополка «беззлобным и покорным». Удивительно, но по мере изложения материала вы увидите, что «слабым человеком», который находится под влиянием своего окружения, Ярополк выглядел только тогда, когда его интересы самым тесным образом совпадали с интересами этого самого окружения. Когда был шанс, что всю грязную работу за него сделают другие. Ярополк – это волк в овечьей шкуре. Но на этот факт обычно внимания не обращают, продолжая развивать тему о добродушии, покладистости и безволии старшего сына Святослава. Тем более что у Василия Никитича встречаются сведения о том, что Ярополк испытывал симпатии к христианству. Отсюда и пошло. Этакий мямля на троне, который не имеет собственного мнения и не умеет держать меч в руках. Но это далеко не так.
Тот же Татищев сообщает, что Владимир Новгородский опасался войны с Киевом, «ведая брата Ярополка храбрым и сильным». Заслуживает внимания и другое замечание историка: «Ярополка житье и дела у Нестора не весьма хвально описаны, но скорее неверность и предательство его вельмож ему в слабость и нерассудность приписал». Понятно, что на фоне своего грозного отца молодой князь действительно выглядел либералом и гуманистом, но это только по сравнению со Святославом. В остальном – князь как князь, не лучше и не хуже других. Что же касается набившей оскомину «кротости», то она в изложении Василия Никитича звучит лишь применительно к взаимоотношениям между христианами и новым князем. Ну как же можно симпатизировать тем, кто верит в Иисуса, и не быть при этом «кротким»! А потому и пишет ученый, что «Иоаким,…, его кротость, благонравие и любовь к христианам довольно похваляет». Ведь историки XVIII–XIX веков просто не могли изобразить князя иначе, можно сказать, что тогда была просто такая тенденция. Почитайте того же Карамзина, у него князья постоянно плачут или умываются слезами умиления! Как в бразильском или мексиканском сериале! Беда в том, что и многие современные исследователи принимают подобные откровения за чистую монету. Им же вольно делать из князя тайного христианина.
Между тем у Татищева просто написано, что «Ярополк же был муж кроткий и милостивый ко всем, любящий христиан, и хотя сам не крестился народа ради, но никому не запрещал». Эко дело! Святослав тоже не запрещал креститься…
Быть христианином и просто им симпатизировать – это несколько разные вещи. Косвенным подтверждением того, что никаким христианином Ярополк не был, служит тот факт, что в 1044 году его останки были крещены.
Да и как правитель новый князь был не так уж и плох. Правил старший сын Святослава всего 6 лет, правда, даже относительно сроков его правления в источниках существует разноголосица. Дело в том, что как «Повесть временных лет», как по Ипатьевскому, так и по Лаврентьевскому списку, Новгородская I летопись младшего извода, остальные летописные своды называют годом смерти Ярополка 980-й. Однако «Память и похвала князю русскому Владимиру» называет иную, но более конкретную дату – 11 июня 978 года. Правда, Иаков Мних, автор похвалы, тут же сам себе противоречит, поскольку дает следующую информацию: «И седе въ Киеве князь Володимеръ въ осмое лето по смерти отца своего Святослава, месяца июня в 11, въ лето 6486». Но так ли это? Мирный договор с Византийской империей князь-воин заключил в 971 году, а затем отправился на Русь, но, не сумев пройти осенью пороги, зазимовал в Белобережье. Согласно русским летописям, Святослав погиб весной 972 год и восемь лет после его смерти приходятся как раз на 980 год. Поэтому на этой дате и остановимся.
После гибели отца правление князя Ярополка проходило достаточно спокойно. Тишина взорвалась в 975 году, и причиной этого взрыва стал не кто иной, как все тот же Свенельд.
В Новгородской I летописи младшего извода есть очень интересная информация, которая относится к тому моменту, когда Свенельд прибежал в Киев после битвы на Днепре: «Ярополкъ же княжа в Киеве, и воевода бе у него Блудъ». То есть мы видим, кто является главным советником у молодого князя. Но затем воевода Блуд со страниц летописи исчезает, зато в роли главного советника теперь действует Свенельд. Это как раз и понятно. На троне сменилось уже трое князей, а варяг всегда находился при власти, он не случайно считался одним из самых богатых и влиятельных людей Киевской Руси. И свалить его с этой должности и с этого места легко бы не получилось, а сам старый варяг уходить на покой не хотел. Вернувшись из похода, он просто занял свое законное место. В «Книге степенной царского родословия» так и указано: «Бе же у Ярополка ближний боляринъ именем Свинтельдъ». Ярополка это на самом деле радовать никак не могло. Лишний для него был человек Свенельд, и советы его были лишние. Он лишь напоминал ему об отце и о том, что произошло на Днепровских порогах. Пришла пора отстранять Свенельда от власти. Дело это было тонкое и щекотливое. Именно так Ярополк и подошел к делу. Аккуратно. Тонко. Главное, что удар по престарелому варяжскому воеводе исходил не от него. Сам князь в стороне, точнее, он на стороне своего советника. Ярополк за Свенельда двумя руками.
И тут на Руси произошло событие, которое позволило Ярополку избавиться сразу от двух неудобных ему людей. Несмотря на спонтанность, все прошло великолепно.
Для начала вдруг по Руси пошли гулять непонятно откуда взявшиеся слухи о том, что воевода Свенельд бросил своего князя в бою и спас свою жизнь ценой предательства. Слухи неприятные, скользкие, настойчивые и унизительные, особенно для человека, находящегося при верховной власти. Пресечь и остановить их не было никакой возможности. Мечом их не вырубишь. Так они достигли ушей того, кому в первую очередь и предназначались. И в итоге гром грянул.
Когда сын воеводы Свенельда Лют отправился на ловы зверя, то то ли случайно, то ли по какому-либо умыслу, то ли от присущей его отцу вседозволенности, но он оказался в охотничьих угодьях древлянского князя Олега. И надо же было случиться такому совпадению, что в этих же местах и в это же время охотился и сам Олег Святославич. Судя по всему, князь был очень удивлен, что кто-то, кроме него, промышляет в этих землях, а потому он послал своих людей узнать, кто этот наглец. Когда же Олегу сообщили, что перед ним сын Свенельда, то реакция молодого человека была неожиданной – он помчался к Люту и убил его на месте. В лучших традициях своего отца: «Олег же изъехавъ его и уби, бе бо Олегъ ловы дея» (Никоновская летопись).
Во всех летописях указано, что причиной смерти сына воеводы стал скандал по поводу того, кому и где дозволено охотиться, но это не может объяснить той ненависти, которую Олег неожиданно обнаружил по отношению к Люту. Такое впечатление, что она у него очень долго копилась, а тут внезапно нашла выход. Поведение древлянского князя можно объяснить лишь одним – он знал, что в действительности произошло на Днепре, знал, что во время последнего боя Свенельд бросил его отца на погибель, а сам ушел. Он явно считал варяга основным виновником гибели Святослава. Поэтому свою ненависть к нему перенес и на весь его род, род предателя и изменника. В любом другом случае вопрос с княжескими ловами можно было уладить миром, благо и Олег и Лют принадлежали к одному кругу. В любом другом, но сейчас между ними стояла кровь. Возможно, именно на такой ответ вспыльчивого Олега и рассчитывали те, кто стоял с рядом Ярополком или вокруг его. Первая кровь надвигающейся междоусобной войны была пролита, и потерю эту понес человек, меньше всего сейчас нужный киевскому князю. Зато теперь на такой удар можно было бы и ответить. И есть еще один плюс для Ярополка, поскольку требовать крови и жизни Олега будет его ближайший советник, который жаждет мести, а не он сам. Значит, можно вновь прикрыться завесой благочестия. Теперь двигатель мести был запущен. Справиться со Свенельдом, пусть и стареющим, но озверевшим от горя, в такой ситуации мог далеко не каждый.
И если Ярополк от сложившегося положения дел только выигрывал, то его ближайший советник получил удар под дых. Поражение и бегство Свенельда ударили по нему самому с неожиданной стороны.
Трудно сказать, что творилось в душе воеводы, когда он узнал об этой страшной трагедии. Но Свенельд был не из тех, кто откладывает месть. Он, как и прежде, считал, что для ее осуществления все средства хороши. Ему нужна была голова Олега, и для этого он был готов спровоцировать в стране междоусобную войну.