Русалка и гламурный пират
Шрифт:
Какие еще вещи? Таксист не поленился выйти, извлечь с заднего сиденья ржаной хлеб, запечатанный в пленку, и погнаться с ним за мной. Какой внимательный человек! Я-то надеялась избавиться от своей злополучной поклажи.
В таком виде меня и застал Ерш, приехавший на такси сразу следом за мной: в элегантном ретро-платье, на каблуках и с буханкой хлеба под мышкой. Тем не менее, удивленным он не выглядел, он был необыкновенно радостным, прямо-таки лучился от счастья.
— Я был абсолютно уверен, что ты не придешь, — сказал он.
— Почему это?
— Ну как же… все
— Кто сказал?
— Да кто угодно. Лапоть, например. Он ржет как конь и неистово злорадствует.
— Пошли ему фотку, — сказала я и прижалась к Ершу, щека к щеке.
Он быстренько нас сфотографировал, нажал «отправить» и засиял еще ярче. Но после этого задал вполне закономерный вопрос, кивнув на мою ношу:
— А это зачем?
— Говорят, ерши хорошо клюют на ароматный ржаной хлеб, — выпалила я.
Чего только не ляпнет мой дурацкий язык!
Ерш сначала вытаращился на меня, потом заржал, потом принял буханку из моих рук. Ну наконец-то я от нее избавилась!
— А я без подарка, — смущенно пробормотал он.
— Ну и слава богу!
Глава 16
Ерш повел меня в ту же самую кофейню, хоть я и пыталась предложить для нашего свидания другое заведение, через дорогу. Моя лживая фантазия иссякла, и я не могла придумать ни одного внятного аргумента, почему нам стоит идти туда, а сюда не стоит. Я просто сдалась. После всех сегодняшних треволнений у меня не было сил сопротивляться. И пусть мы оказались за столиком, соседним с тем, где сидели с Кириллом, и попали в зону влияния той же самой официантки. Мне все равно. И ее многозначительные взгляды меня совершенно не трогают.
— Клубничный чизкейк мы брать не будем, — заявила я с ходу. — Он невкусный.
Официантка, которую звали Надя — я прочитала на бэйджике — яростно сверкнула глазами. Зря я выступила со своим заявлением, похоже, я обрела на сегодняшний вечер кровного врага… И чего она так таскается с этим клубничным чизкейком, ей что, доплачивают за то, что она втюхивает его клиентам?
С Ершом я не могу быть нерешительной, он пробуждает во мне самые вредоносные качества. Он — охотник, но я-то не жертва. Значит, я тоже охотник, и это война, и мы бьемся насмерть, пусть словами, и пусть победа — лишь временное чувство превосходства. При каждой следующей встрече все начинается сначала, он нападает, а я… нет, не защищаюсь. А нападаю в ответ или даже первой затеваю свару. Такими были наши взаимоотношения до того момента, как мы повадились навещать друг друга во время болезней. Тогда все как-то странно изменилась, взаимные подколы почти исчезли, он стал Андреем Евгеньевичем, я — его упрямой пациенткой. А теперь? Что теперь? Кого он во мне видит?
Какой смысл ломать голову, если можно просто спросить?
— Так у нас свидание? — задала я вопрос в лоб. — Или встреча врача и пациентки?
Ерш откинулся на стуле, посмотрел на меня пристально и ухмыльнулся. Так. Теперь он может даже не отвечать. Вижу знакомый блеск в его бесстыжих глазах.
— А ты всегда так наряжаешься, когда встречаешься с врачом? — произнес он со своей обычной развязной интонацией.
Узнаю друга Ерша!
— О, да! — с придыханием произнесла я. — У меня, видишь ли, с самых юных лет слабость к врачам.
Я наклонилась к нему через стол, и добавила интимным шепотом:
— Да если бы я раньше знала, что ты врач… давно бы пошла с тобой на крышу.
— На крышу? — зачем-то повторил опешивший Ерш.
— Ну да. Звезды считать. Ты же туда приглашаешь всех подвернувшихся барышень?
— Э-э… Все не совсем так, — промямлил Ерш.
Его развязность куда-то улетучилась, блеск из глаз тоже исчез.
— О-о, — разочарованно произнесла я. — Так мы не пойдем на крышу? А я очень надеялась.
— Ты же сейчас шутишь?
— А ты как думаешь?
— Ты меня немного пугаешь, — признался Ерш.
— Правильно. Меня надо бояться.
1:0. В первом раунде я веду. И во всех остальных выиграю, безо всякого сомнения.
— А теперь давай на время прервем наше страстное свидание и перейдем к встрече врача и пациентки.
После этой фразы я отпила джин-тоник, который заказала вместо новомодного коктейля, рекомендованного официанткой Надей. Ерш тоже отхлебнул из своего стакана и произнес голосом Андрея Юрьевича:
— Давай.
И как это у него получается? Всего одно слово — и совсем другой человек. Серьезный, внушительный, вызывающий доверие… Люди, вообще, странные и удивительные существа. В каждом живет как минимум две разных личности, а в некоторых — вообще целая толпа. Во мне, например.
— Говоришь, тебя беспокоит бессонница, — приступил к приему мой личный доктор.
— Ага.
— Давно?
— Всегда.
Мне, действительно, так казалось. Я уже не помнила времени, когда мой сон был крепким и безмятежным. А ведь, если посчитать, с момента нашего преждевременного расставания с Аркадием прошло дня три… Правда, так мало?
— То есть ты не высыпаешься уже много лет? — удивился Кирилл. — Очень трудно в это поверить.
— Ну, не лет, дней. А какая разница? Просто посоветуй мне хорошее снотворное. Это что, так сложно?
— У всех лекарств есть побочные эффекты, многие вызывают привыкание…
— Ну не нуди, а? Мне плевать.
— Есть и немедикаментозные средства. Физическая нагрузка, успокаивающий чай, секс…
— Что?
— Чай, говорю.
Андрей Евгеньевич был невозмутим, Ерша тут не было и в помине. Мне что, послышалось?
— А еще очень важно выявить причину и поработать с ней.
— Что значит — поработать?
— Иногда помогает психотерапия…
— Ты же, вроде, хирург?
— Это мое хобби.
— А я думала, твое хобби — звезды считать.
— Нет, — серьезно произнес Андрей Евгеньевич. — Это иллюзия.
— Звезды?
— Та моя личность, которая работает на пляже спасателем.
— Что?
Тут уж по-настоящему опешила я. Кто — иллюзия? Ерш? Что происходит-то?
Андрей Евгеньевич улыбнулся, и в его благожелательной улыбке на секунду мелькнула самодовольная ершовая ухмылка. Кто же сейчас передо мной? Как бы то ни было, теперь ведет он. 1:1.