Русалка на суше

Максонова Мария

Мой дом.

Не идеальный, но полный тепла и уюта.

Я выехала из дома и поехала по кварталу.

— Госпожа?! — следом за мной выскочил Зэрас.

— Хочу прогуляться, карета не нужна, — бросила я ему, и он с Хэрасом пристроились за моей коляской сопровождением, но на некотором отдалении. Ну, ладно, как хотят.

Я медленно ехала по набережной и размышляла о том, что делать.

Может, надо было уехать к чертовой матери из Уркатоса? Скрыться от имперцев, поселиться где-нибудь в глуши вроде той деревни, из которой я забрала

Барби. Или вообще на каком-нибудь уединенном острове. Запереться от людей в своем маленьком мирке. Барби учила бы детей, я работала и продавала бы свои изделия приезжим торговцам. И жила бы счастливо в уединении…

Ага, конечно.

Если не продавать самой, если не иметь рынок сбыта, то цены будут зависеть уже не от меня и спроса, а от жадности торговцев. А держать лавку в городе, живя где-то на отшибе… я, конечно, верю Оларгу как управляющему, но это не дело, отдавать ему все полностью. И с кем он будет работать? Кто встанет за прилавок, кто будет охранять? Оставлять полуорков с женами в лавке? Лишиться своих людей? И оставить их без своей поддержки, без возможности быстро связаться, попросить помощи и получить ее? Магия воды не предназначена для передачи сообщений, это не магия воздуха, по крайней мере, я не знаю таких ее возможностей.

А дети? Как можно их растить в изоляции? Как же общение со сверстниками, как же получение образования? А Барби? Как она без учебы, без развития магии? Так я ничем не буду отличаться от ее отца, который бросил ее в глуши. И сколько времени так можно прожить? Лет десять? А потом старшие дети вырастут, захотят завести семьи — с кем?

Нет, изоляция — это путь в никуда, это отсутствие развития, отсутствие возможности роста не только для меня, но и для всех вокруг. Да что там говорить, я же первая и взвою от скуки. Это не двадцать первый век, тут ни компа, ни телевизора, ни смартфона. Я вроде бы и привыкла уже к такой жизни, но это потому что все время занята чем-то: новые проблемы, новые вызовы, новые задачи. А бросить все и уехать — и я сама же и взвою.

Нет, вариантов все же только два: остаться в Уркатосе или поехать на учебу в Империал.

А как? Всем кагалом? Это просто нереально. А лавка? Дом? Такого большого и удобного я не найду. Тащить детей в столицу? Там намного больше опасностей, чем здесь, все же провинция, где я уже заработала какую-никакую репутацию — это куда более выгодное место. Растить детей лучше здесь, без нервотрепки.

Черт, почему же нельзя было просто позволить мне учиться в Уркатосе?! Это сделало бы все куда проще! Не идеально, но намного проще!

Я ехала куда глаза глядят, пока впереди не замаячил купол храма, и только после этого мой путь обрел свою цель. Чертов жрец! Ярость вновь хлестнула волной, и я прибавила скорости.

Кракен почему-то в храм не залетел, а чем-то недовольный скользнул в ближайшие кусты, но я не стала обращать на это внимание, а ринулась внутрь.

В храм я влетела уже заведенная донельзя, но все же из уважения к местной религии притормозила. Нашла глазами жреца и подъехала ближе — он о чем-то разговаривал с группкой женщин. Я недовольно скрестила руки на груди, всем видом показывая свое нетерпение.

Жрец меня заметил, но не спешил закругляться, чем взбесил меня еще сильнее. Я подъехала ближе и нагло вклинилась в разговор:

— Вы не поможете мне, господин жрец?

Прихожанки зашептались, косясь на меня с неодобрением и недоумением.

— Кхм… ищите равновесия в своем сердце, — продолжил он свою речь для женщин. — Стихии в милости своей…

— Я бы хотела с вами поговорить, — не выдержала я.

— Подождите, пока я закончу, — наконец, он обратил на меня внимание.

— Дело не терпит отлагательств.

Он извинился перед женщинами и все же выдал еще несколько наставительных бессмысленных сентенций, и, наконец, они отошли.

— В вас очень много стихии огня, госпожа Бороув, — произнес жрец, глядя на меня снисходительно.

— Во мне нет ни капли магии огня, — фыркнула я. Тоже мне священник!

— Я говорю не о магии, а о ваших эмоциях. Гнев и ярость — это пламя, сжигающее все на своем пути, и нам важно обрести равновесие в своем сердце, не позволяя им уничтожить все хорошее, что есть в нашей жизни.

— Я пришла поговорить по поводу своего ребенка, а не слушать душеспасительные проповеди, — оборвала его я.

— Вашего ребенка?

— Ребенка моей подопечной.

— Так к вам приходил господи Сроув…

– ^Да.

— И чем же вы не довольны?

— А вы считаете, что все в порядке?! — разъярилась я, на нас начали оборачиваться, но я попыталась взять себя в руки. — И давно вы занимаетесь торговлей одаренными детьми? Скольких уже пристроили?

— О чем вы говорите?

— О вас, конечно! — я ничего не понимала, потому что в его эмоциях не было никакого чувства вины, только недоумение. — Или вы хотите сказать, что впервые подбирали одаренного ребенка для семьи, в которой он как раз требовался? Только открыли этот бизнес? Сколько господин Сороув вам заплатил за сведенья? Надеюсь, он платил вперед, потому что он отказался от этой идеи и вряд ли вернется, — я ухмыльнулась.

— Не понимаю, почему вы злитесь, — наконец, маска невозмутимости дала трещину. — Я всего лишь пытался помочь… мне за это никто не платил!

— То есть вы по доброте душевной участвуете в этом грязном деле?

— Какая грязь, о чем вы?! — он смущенно покосился на других посетителей храма, опасаясь, что они что-то услышал. — Я всего лишь пытался помочь детям найти подходящих родителей…

— Детям, у которых уже есть семья, между прочем! — рыкнула я.

— Но другая семья может быть для ребенка лучше! — убежденно произнес он.

Я не выдержала. Я просто не могла. Нет, конечно, это было неправильно — устраивать здесь сцену, это уж точно не подходящее место, но… мои пальцы сами собой сжались в кулак…