Русалка в академии
Шрифт:
Думать о том, что посещением Храма я опять себе врежу, не хотелось. Теоретически все доступные камни уже были сложены в мой ларец: прадед Жильеты оказался знатным коллекционером Стихийных камней, а по приказу Халифа были скуплены все доступные камни и перебраны дворцовые сокровищницы. Да и не такие уж большие щели оставались в куполе. Этого должно хватить, точно должно!
Зная, что Кракен будет волноваться, решила не предупреждать его, а дождалась, когда он крепко заснет и только после забрала камни из своего кабинета и спустилась в подвал. Обманывать, конечно, нехорошо, но я уже была в Храме и не раз, и выжила. Возможно, потому что разбитый он действует на русалок иначе, хотя непонятно, не хуже ли, не вредит ли сильнее... но, не важно, главное — воспользоваться
Чтобы не таскаться с сундуком, я раскрыла его и активировала магию, заставив Кровь моря, искрясь и переливаясь, закружил вокруг меня, словно пояс астероидов вокруг планеты. Я сбросила платье и нырнула сперва в бассейн, а затем из него по подземному тоннелю в Вольфу. Река была уже не такая грязная, как мне помнилось, очистительная система еще не заработала на полную, но уже были заметны первые плоды ее труда, вода стала прозрачнее.
Проплывая над одним их подводных тоннелей, я с удивлением заметила едущего по нему мужичка на телеге. Увидев меня в воде, он пошатнулся и чуть не свалился с козел, а потом сделал отвращающий зло знак, я же поспешила ускориться, надеясь, что он примет меня за большую рыбину или ночное ведение.
Едва я покинула залив, морское течение подхватило мое тело, нежно обняло со всех сторон и понесло на юг.
Храм приветствовал меня пульсирующим свечением. Я ощутила, будто этот пульс отдается в моей груди, будто мое сердце бьется с ним в унисон. Яркий свет полной луны проникал на самое дно океана, разливался в воде свечением, концентрировался в стенах храма, сверкал на гранях трещин.
«Вот сейчас, еще немного, и я смогу его восстановить,» — билось в голове.
Я смело заплыла внутрь храма и зависла над изображением осьминога, выложенного мозаикой на полу в центре главного зала. Подняла руки, и по моему желанию крупные куски камней поспешили закрыть дыры. Еще и еще. Вот так, без зазоров... но трещины все равно не исчезали, даже наоборот. Я заметила, как один из осколков закрыл дыру в куполе, но вместо того, чтобы закрыться, трещина вокруг расползлась дальше. Будто что-то давило на купол храма изнутри, как отверстия в крышке кипящей кастрюли и, пока были дыры, система была стабильна, а, когда я стала их закрывать, трещины поползли дальше.
Я подплыла ближе, приложила руку к трещине. Ни зазорчика, ни одного потерянного камешка, но купол не срастается. Что же это такое? Почему так? В начале ведь все так просто получалось! Уже не видно никаких крупных недостающих кусков, только мелкие, не больше ногтя, а камни крупнее все еще вьются вокруг, пытаясь найти местечко и не находя его. Но сеть трещин покрыла купол.
«Ну, пожалуйста, — попросила я про себя, схватила один из камней — одну из чешуек, переданных мне Жильетой, и приложила ее к куполу. — Пожалуйста, срастись!»
Сияние охватило мою ладонь, и прямо из-под моей руки потекла сила, постепенно разглаживая и сращивая трещины вокруг.
Окрыленная успехом, я схватила другой камень, побольше, прижала его к стене... ничего. Попыталась настроиться на нужные эмоции, вызвать их, попросить, умолять... ничего.
А вот одна из чешуек, висящих вокруг меня, случайно прикоснулась к куполу и тут же слилась с ним, а вокруг закрылись трещины. Выпустив камень, который держала, я переключила внимание на те, что работали. Быстро стало понятно, что это те, что я получила от Жильеты. Мне казалось, что они должны быть менее эффективны, они обработаны ювелиром и части их потеряны, но неожиданно тут они работают.
Я поймала несколько чешуек и прижала их к стене в разных местах купола, каждая из них действовала на трещины, как раствор цемента, бесследно сращивая. Я старательно занималась этим, пока чешуйки не иссякли. Потом снова попробовала с камнями, полученными от Халифа — не работают. Мне удалось парочку запихнуть в места, где не хватало кусков камня. Осколки крови моря податливо меняли свою форму и становились на место утраченных частей, но трещины между ними так и оставались.
Я перепробовала каждый камень, что у меня остался, но больше ни один не желал закрывать трещины. Получается, я зря так стремилась за количеством. А что важно? Что за качество помогает этим камням быть лучше других? Неясно.
Я огляделась по сторонам. Купол был восстановлен практически полностью, но на потолке вокруг отверстия, через которое в зал заглядывала полная луна, все еще виднелась сеть трещин. Если прикинуть, она занимала не более трети купола, в остальном он теперь был цел.
Оглядела и трон. Присаживаться на него я уже не рисковала. Он был цел, даже трещин не осталось.
Что же еще тут нужно? Ничего не понятно.
У меня остались осколки камня и, я прихватила их с собой, не зная, что еще с ними делать, и выплыла вон из храма. В этот раз я толком не ощущала каких-то последствий на себя со стороны эмоций. Мне не хотелось задерживаться в Храме, не тянуло вернуться. Даже наоборот, я с дрожью вспоминала предыдущее посещение, когда осмелилась присесть на трон, и он мне чуть всю душу наизнанку не вывернул. Значит ли это, что Храм на меня больше не действует? Может, и инициация уже все же прошла? Но, оглядев свое тело магическим взглядом, все равно заметила повреждения. Правда, меньше, чем в прошлый раз. Возможно, потому что в этот раз я не прикасалась к трону.
Домой плыла в расстроенных чувствах. Вроде бы чего-то добилась, а как, чего, и что делать теперь — ничего не понятно. Вроде бы и победа, но какая-то половинчатая. Дал бы мне кто четкую инструкцию, что и как делать. Чем камни, полученные от Жильеты, отличаются от тех, которыми оплатил мою работу Халиф? Возможно ли, что в Халифате как-то испортили камни за годы их хранения? Или прадед Жильеты как-то их сохранил, чего не смогли другие? Ничего не понятно.
Я рассеянно смотрела на дно моря, плывя мимо, осколки Крови моря сияющим поясом метеоритов кружили вокруг. И тут я заметила нечто странное. Двустворчатый моллюск при моем приближении резко захлопнул створки. Но ведь у моллюсков просто так не открываются, это же не мультфильм. Я замерла удивленно, притаилась... моллюск подождал немного, а потом приоткрыл створки опять. Я успела заметить темно-бордовое тело, совсем не похожее на белое мясо устриц. А потом он вытащил из скорлупы длинную щупальцу, затем вторую, и попытался подтянуть к себе ближе какой-то листик водоросли.
«Осьминог», — сообразила я с восторгом, и попыталась настроиться на его эмоции.
Много страха, много опасностей вокруг, защитная скорлупа, которую она нашла... она, девочка... маленькая, слабая, но хитрая, сообразительная. Мелкие рыбешки не ожидают подвоха, увидев на дне раковину моллюска, и оказываются быстро спелёнаты ее длинными сильными щупальцами. А крупные не замечают в защитной оболочке, если вовремя убрать конечности.
«Молодец какая!» — подумала я, и каким-то чутьем сообразила, что она того же вида, что и Кракен. Это может быть интересно...
Я отделила один из камешков из своей свиты и аккуратно уронила его неподалеку от осьминожки. Она дернулась и спряталась в свою оболочку. Я притаилась за камнями и стала ждать. Возьмет — возьмет, нет, что ж, не судьба. Осьминожка некоторое время посидела внутри раковины, но потом любопытство победило, и она приоткрыла створки. Желтые глаза с вертикальным зрачком быстро выхватили из окружающей обстановки камень, которого тут прежде не было. Она вновь прикрыла створки, но в этот раз не до конца. Было видно, как она опасается, но ей и интересно. Камень явно был неживым и не представлял опасности, но она не кинулась к нему поспешно, а сперва огляделась по сторонам и удостоверилась, что вокруг нет хищников. Затем из раковины показались длинные темно-бордовые щупальца, осьминожка с их помощью подтащила свое укрытие ближе к цели. Ближе, еще ближе, пока, наконец, она не смогла дотянуться до светящегося осколка, коснулась... сперва испуганно отпрянула, но потом резко дернулась вперед и облепила его всеми щупальцами сразу.