Русалка в академии
Шрифт:
— Не понимаю, почему ты волнуешься, — заметил Ярис, услышав очередной мой мучительный вздох над бумагами. — Это прекрасная работа, твои экспериментальные данные сами за себя говорят. Ты дашь работу многим малосильным магам, а амулеты станут куда доступнее простым людям. Это замечательно.
Я тяжело вздохнула:
— Не все так просто. Да и боюсь я, что не так уж много я сделала. Не такой уж это и прорыв, только удачное применение методики, которая существует уже сотни лет. Вдруг, работу зарубят за отсутствие научной новизны?
— Но до такого совершенства технику никто не доводил и таким образом
— Если захотят зарубить, зарубят. Нужно убедить их, что это действительно выгодная технология... но меня беспокоит, что ее может быть недостаточно...
— Да чего же еще ты хочешь добиться?
Я тяжело вздохнула:
— В идеале — производства средств производства.
— А?
— Это уровень, когда мы создаем машину, которая сама уже делает другие машины. В нашем случае — это амулет, который создает другие амулеты.
— Это невозможно! — ахнул Ярис, вскочил с места и принялся расхаживать взад-вперед.
— Этого еще никто не делал, но наука, я уверена, будет развиваться в этом направлении. Теоретически это ведь не так и невозможно: уже сейчас амулет может не только активировать готовый контур, но и создать, например, не существовавшую до того магическую нить и наполнить ее энергией.
— Но лишь для того, чтобы направить то заклинание, которое уже заложено в амулет!
— Да, науке и магии предстоит еще долгий путь. Но... почему бы не помечтать? — усмехнулась я.
Ярис смотрел на меня со смесью ужаса и восторга от открывающихся перспектив.
Чем больше разгоралась весна, тем активнее меня начал преследовать ректор и расспрашивать об успехах. Я сперва отшучивалась, потом извинялась, ссылаясь на дела. Когда же он попытался проникнуть на одну из наших тренировок без спроса, я поняла, что надо все же провести демонстрацию по всем правилам. Показывать процесс «репетиции» мне казалось ошибкой, нагляднее будет провести полномасштабное соревнование с реальными артефакторами и сравнить результаты.
— Арина, вы меня избегаете? — пожурил меня ректор при очередной «случайной» встрече неподалеку от комнаты, где мы занимались.
— Нет, что вы, я как раз вас искала, — улыбнулась я неискренне. — Я хотела попросить вас организовать нам просмотр. Конечно, это еще черновой вариант, но...
— О, похвально-похвально! — обрадовался ректор. — Так может вы сейчас продемонстрируете свои успехи? — он направился к нашей комнате.
— Нет, уж, на моей родине есть поверье, что незаконченную работу нельзя показывать, — проглотила замечание, что «дуракам не показывают». — Вот к демонстрации мы все доработаем хорошенько, чтобы вас не опозорить. Так вы договоритесь с кем-нибудь из профессиональных артефакторов, чтобы было с кем сравнивать?
— Конечно-конечно, все будет подготовлено в лучшем виде!
В результате, когда мы с девочками зашли в нужный кабинет, то были шокированы. Ректор описывал предварительную проверку как некое небольшое мероприятие: несколько человек из комиссии, мы да артефактор. А на деле был подготовлен был большой помпезный зал, украшенный вымпелами Академии и гербами всех меценатов. В комиссии было человек шесть и ректор во главе, против моих четырех студенток приехали выступить трое столичных артефакторов, знакомых ректора, а в зале бродило, переговариваясь между собой, несколько десятков незнакомых мне людей. У дальней стены были выставлены столы с закусками.
— Кто все эти люди? — тихо спросила я.
— О, вон мой отец, — заметила Ниана, решившая вместе с Ярисом поддержать нас на этом мероприятии. — Наверное, его заинтересовал мой рассказ о вашем проекте.
— Но это ведь предварительная демонстрация, а не защита научной работы, — почти простонала я.
Ярис мимолетно сжал мою руку, а потом нацепил на лицо вежливую улыбку и ринулся в толпу здороваться направо и налево, отвешивать поклоны и узнавать ситуацию. В след за ним отправилась и Ниана со своей свитой — поздороваться с отцом, пообщаться с теми, кого он ей представит.
— Может, уйдем? Что-то мне нехорошо... — прошептали за моей спиной.
— Так, без паники. Работаем по тому же плану, ничего не поменялось. Неважно, сколько людей будет в зале, наша цель — просто создавать артефакты, помните об этом. В любом случае, что бы ни случилось, вы уже молодцы и профессионалы. А, если моя научная работа им не понравится, это будет только моя проблема. Ваше время я в любом случае вам оплачу. Понятно? Тогда идемте.
Девочки все равно явно робели в окружении стольких магов и лордов, но ведь действительно это была моя проблема. Если мы победим, хвалить будут всех, если проиграем, пострадаю только я, как руководитель. По крайней мере, надеюсь, никто не будет девочек гнобить за неудачу, а я уж точно как-нибудь переживу.
Выгадав минутку, Ярис поделился информацией, что некоторые меценаты действительно явились, заинтересовавшись интересным проектом, другие приехали на банкет и по приглашению ректора, а вот третьи ожидали моего провала — те были связаны или с артефакторами, или строили свой бизнес на их продаже. В общем, не слишком удачная публика собралась.
Наконец, все расселись. Ректор толкнул речь на тему того, что сегодня предварительный просмотр интересного проекта «многообещающей магички и очаровательной женщины», заставив меня поморщиться.
— Но не буду рассыпаться в комплементах, пусть она и ее работа говорят сами за себя. Пожалуйста, поприветствуйте: госпожа Арина Бороув, — и он вышел из-за кафедры, за которой предполагалось, что я буду читать свой доклад. Только вот для меня это было невозможно.
Пришлось просто подъехать поближе, разложить бумаги прямо на коленях, так как стола поблизости не было, и, проклиная себя за то, что заранее всем этим не озаботилась, начать рассказ о своем проекте:
— Здравствуйте, лорды и господа. Мой проект называется «разделение труда в создании магических артефактов» и берет свое начало из простых гильдийских мастерских и фабрик по производству самых разных вещей. Бывали ли вы когда-нибудь в таких местах? — тишина такая, что только стрекотания сверчка не хватает. — Кхм... дело в том, что мастера давно заметили, что разделение труда ведет к повышению эффективности производства. Одному мастеру лучше удается выделать кожу, другому — вырезать выкройку, третий идеально вытачивает каблук, а четвертый лучше всех сшивает все в месте. Каждый из них может создать обувь целиком, но быстрее и качественнее выходит, если они делают только то, что у них получается лучше всего...