Русалку за хвост не удержать

Александрова Наталья Николаевна

Не знал он только одного: что вскоре на месте бывшего рынка будет возведен памятник и подвалы станут недоступны…

Далее, спрятав добычу в подвалах, Фортель сообщил об этом своей верной подруге Софье Закоркиной, которую Маркиз знает под именем Саломеи Леонардовны. Наверное, он рассказал ей, как найти этот тайник. Скорее всего, Софья записала его инструкцию в своем дневнике.

Теперь Леня знал, почему за этим дневником так много людей охотятся. Конечно, никого не интересуют любовные воспоминания престарелой кокетки, да и она сама только делает вид, что из-за этих воспоминаний готова

платить большие деньги. В действительности и ей, и всем остальным нужно то, что записано там о тайнике Фортеля.

Кроме того, понятно, почему интерес к дневникам проявился только теперь, через столько лет после тех событий: ведь до сих пор попасть в подвалы рынка было невозможно, а сейчас должны снести пресловутый памятник, и на какое-то время доступ в подвалы снова станет открытым…

Все равно у Лени оставалось еще множество вопросов.

Он своими глазами видел, как Кабанчик приходил к Саломее… то есть к Софье. Они, скорее всего, играют в одной команде и находятся по одну сторону баррикад. Но тогда почему Софья наняла его, Маркиза, чтобы выкупить у них свои дневники?

Она явно ведет какую-то свою игру, и эта игра Маркизу до сих пор непонятна. И кто такой Скорпион? Какова его роль в сложившейся расстановке сил? Раз он украл дневники и убил из-за них человека в Педагогическом садике, стало быть, тоже хочет получить с их помощью перстень Александра Македонского. Да уж, тетрадочки-то важные…

Перейдя площадь, Леня вышел на набережную Фонтанки, где он оставил свою машину. Тут ему пришло в голову взглянуть на то место, где когда-то находился Николаевский рынок. Как говорится, лучше один раз увидеть… и так далее.

Благо Леня находился на самом краю Коломны и до нужного места ехать было совсем недалеко.

Правда, недалеко это не значит недолго.

Улочки в центре города узкие и запутанные, автомобилей в это время дня полно, так что Леня добирался до бывшего рынка больше получаса. Пешком у него ушло бы куда меньше времени.

Наконец он остановился на набережной Екатерининского канала напротив пресловутого памятника.

Тяжеловесная усеченная пирамида из серого камня, на которой громоздился макет паровоза чуть ли не в натуральную величину, совершенно не гармонировала с окрестными зданиями, простоявшими на берегах канала не меньше двухсот лет.

Памятник был огорожен временными столбиками с натянутой на них красно-белой лентой, неподалеку стоял бульдозер. Видно было: вовсю идет подготовка к сносу.

Только сегодня Маркиз узнал, что снос памятника будет произведен через неделю. И сразу же после на этом месте начнется строительство нового здания, и подвалы Николаевского рынка будут снова замурованы, на этот раз навсегда.

Значит, именно в короткий промежуток времени между сносом этой каменной пирамиды и началом нового строительства клад, спрятанный Фортелем в подвалах, окажется доступен. И именно тогда сюда явятся за наследством покойного Фортеля обе команды кладоискателей – с одной стороны, нанятый старухой Кабанчик со своими подручными, с другой – Скорпион… Вот тогда и начнется все самое интересное! Главное, не пропустить последний акт драмы, которая началась здесь, в Коломне, тридцать лет тому назад…

Леня

хотел уже уехать – до главных событий оставалось совсем немного времени, а дел у него было еще невпроворот.

Но в это время рядом с памятником остановилась черная машина с мигалкой, двери ее распахнулись, из авто выбрался представительный мужчина в темном хорошо отглаженном костюме, с начальственным видом и руководящим животом, который он нес перед собой, как знак своего высокого положения.

Следом за ним семенила маленькая субтильная женщина с открытым блокнотом и ручкой, которая заглядывала в глаза шефа и ловила каждое его слово.

– Это… – проговорил начальник и щелкнул пальцами, – где же Филимонов? Почему нет Филимонова?

– Он едет, Сергей Сергеевич! – преданно доложила его спутница.

– Это… медленно едет!

– Пробки, Сергей Сергеевич!

– Это… Мы-то доехали!

– У нас мигалка, Сергей Сергеевич!

– Это… При чем тут мигалка? Работать надо уметь!

– Да вот он, подъезжает!

Тут же из-за угла вылетела машина поскромнее и без мигалки. С резким скрипом тормозов она остановилась возле памятника, и из нее выкатились трое мужчин. Один из них тоже имел начальственный вид, но перед лицом Сергея Сергеевича он заметно сник и стушевался. Даже его живот сразу как-то уменьшился в размерах, как сдувшийся воздушный шарик.

– Филимонов! – рявкнул на него Сергей Сергеевич. – Это… Почему не начинаешь?

– Я только что получил указание… – залепетал подчиненный. – У нас был срок на неделю позднее… Мы были не готовы…

– Ты, Филимонов, должен быть… это… Всегда готов, как юный пионер! – Сергей Сергеевич хохотнул солидным начальственным басом, и Филимонов льстиво подхихикнул. – Ты, Филимонов, учти – я уже доложил сам знаешь куда, – и начальник ткнул толстым пальцем вверх, туда, где по вечно унылому питерскому небу ползли вереницы тяжело нагруженных облаков. – Так что, Филимонов, делай… это… выводы! Если что – нам с тобой отвечать за все придется!

– Не беспокойтесь, Сергей Сергеевич! – заторопился подчиненный. – Мы уже сняли рабочих с других объектов… Они вот-вот будут здесь, и работы начнутся строго в соответствии с вашими указаниями!

– Вот то-то же! – припечатал начальник. – Смотри у меня, Филимонов, чтобы… это… В строгом соответствии, а то сам знаешь…

Он развернулся и влез в свою машину. Его миниатюрная спутница юркнула следом, включилась мигалка, и машина с начальством отбыла.

Тотчас же Филимонов распрямился, выпятил живот и превратился в большого начальника.

– Где прораб? – рявкнул он на одного из своих спутников. – Где его черти носят?

– На подходе, Петр Петрович! – отозвался подчиненный и выхватил мобильный телефон тем жестом, каким голливудские ковбои выхватывают револьвер сорок пятого калибра.

Он поднес револьвер… то есть мобильник к виску, но не для того, чтобы застрелиться, как можно было подумать, а для того, чтобы заорать в него хриплым баритоном:

– Баранов, где тебя черти носят? Что значит – уже здесь?

В ту же секунду к памятнику подкатил запыленный джип. Из джипа выскочил коренастый мужичок в серой немаркой курточке и строительной каске.