Русская Америка: слава и позор
Шрифт:
Уже я имел честь сообщить вам, м-вый г-дрь мой, что по отъезде моем сему трудолюбивому старцу поручено начальство здешней духовной миссии, а теперь во исполнение той же всевысочайшей воли и благотворной о здешних областях Попечительного образователя ревности от меня предписано ему и в рассуждении трех вышеупомянутых начал, основание которых еще до прибытия е. пр-ва на Кадьяк под бдительным руководством отца Германа с желаемым успехом произведено.
1 — касательно земледелия во многие годы на различных землях делаемы были разных семян опыты и с большим успехом разведены огороды.
2 — касательно просвещения е. пр-во изволил признать необходимость водворения "хотя несколько семейств, которые бы добрым примером благонравия и хозяйственной жизни смягчили дикость жителей и дали бы тем первый шаг к просвещению". Ласковым же отца Германа обращением по долгу проповедника
К сему второму началу также принадлежит и заведенное мною Российско-Американское училище. Небезызвестно в. в-дию, что оно по приезде моем на Кадьяк с 1805 года марта 20-го дня свое основание получило из остатка, почти издыхающего, прежде бывшей кадьякской школы. Того же года к 15 августа оно возросло до 50 человек, с каковым числом показало оно плоды свои на публичном экзамене в присутствии Попечительного образователя г-на Резанова и прочих посетителей. Отличившиеся ученики личного удостоены награждения от е. пр-ва. Вскорости по отбытии г-на Резанова к острову вашему, в порт Ново-Архангельск, возросло оно с отрядом учеников школы практического земледелия до 80 человек разных племен. По прибытии вашем на Кадьяк 1806 года с октября при благотворном вашем о бедных сиротах попечении уже нечувствительно умножилось оно до 100 человек, в числе которых даже обучались и колюжских народов аманаты, принявшие охотно и добровольно нашу греко-российскую православную веру 23 ноября того же 1806 года, которых аманатов имена суть сии: 1. Никострат Лькайна, 25 лет, 2. Никтополион Тыгике, 19 лет, 3. Нирс Шукка, 19 лет, 4. Наркис Ельке, 18 и 5. Неон Каш-кинат, 17 лет. В таком вышеупомянутом числе учеников имел я приятный случай произвести и второй публичный экзамен 1807 года 21 апреля в вожделенном присутствии в. в-дия как главного попечителя благотворных в Америке заведений и почтенного вашего сотрудника отца Германа и прочих посетителей: духовных мужей, равно иностранных морских капитанов и почетных кадьякского новоучрежденного общества граждан.
Благодетельное ваше сообщение от 23 апреля и благородное примеру вашему подражание г-на акционера Василия Ивановича Малахова к пользе края в полной мере доказали мне те великия чувствия, коими преисполнена была душа ваша при обозрении сих плодов юношества. Теперь приятно вам сообщить, что из воспитанников Российско-Американского училища заступили уже учительские места; начат по особому е. пр-ва предписанию быть собираем словарь алеутского язык под руководством старшего ученика переводчика Парамона Чумовицкого, да и грамматике того же языка основание положено, которого ученика яко способнейшего к сим предметам по совету вашему я оставлю здесь под особым надзиранием здешнего духовного начальника отца Германа. Вы же, м-вый г-дрь мой, с своей стороны покорно о том прошу, не отлучайте его от Российско-Американского училища. В осеннее время по малости здесь кормовых припасов может он отлучиться на целую зиму для общей пользы с особым отрядом учеников в Алитакскую артель к крестному своему отцу и благодетелю почетному байдарщику Тимофею Леонтьевичу Чумовицкому, а весною к 1 майя должен представить свой отряд к публичному экзамену и паки продолжать дело свое до осени в селении Павловской Гавани, т. е. исправлять словарь, заниматься переводами при духовном начальнике миссии. Малолетний ученик грамматики Алексей Котельников оставлен при учителе Иване Кадьякском и при товарище его Христофоре Прянишникове; все они поручены от меня под непосредственный призор благочестием украшенного мужа отца Германа для научения страху Божию яко началу премудрости истинной.
3) Относительно 3-го начала, т. е. разумножения народа, по той же все высочайшей воле духовным советами своими о сбережении народа чинить вспоможение Кадьякскому правлению компании.
При окончании сего прошу вас как особенного здешнего края любителя духовному начальнику отцу Герману по двум вышеописанным началам для общей пользы делать всевозможную помощь, а по третьему благоволите в отсутствие ваше предписать, кому от вас поручено быть имеет светское начальство, дабы в случаях необходимых советы во исполнение вышеупомянутой образователя воли принимать не отрицаться.
С истинным почтением имею честь быть и проч.
Майя 26-го дня 1807 года
[Затем приводится еще одно письмо Гедеона А.А. Баранову].
В. в-дие, м-вый г-дрь мой!
Е.
С истинным почтением имею честь быть и проч.
Майя 27-го дня 1807 года.
[И следующее письмо Гедеона А. А. Баранову].
В. в-дие, м-вый г-дрь!
Помощию Всевышнего по возвращении моем в Санкт-Петербург необходимо нужно донести мне по долгу моему Святейшего Синода члену Высокопреосвященнейшему митрополиту и кавалеру Амвросию как о бедственных приключениях разбития судна, на коем находился бывший здесь епископ Иоасаф, равно и о выкидах признаков судовых и других каких-либо из имуществ: где, сколько, когда, какие именно найдены были? То благоволите, в. в-дие, дать мне о сем подробное сведение. А я с истинным почтением имею честь быть и проч.
Майя 27-го дня 1807 года.
На последние два мои отношения получил я в ответ от г-на правителя Баранова следующее.
Бывшему при Кадьякской духовной миссии Александро-Невской лавры соборному иеромонаху Гедеону от правителя Баранова
М-вый г-дрь мой!
На сообщение ваше от 27 числа сего майя, мне доставленное, честь имею объяснить. На первое — касательно разбития компанейского фрегата Феникса и на оном потери бывшего Преосвященного Иоасафа со всею его свитою и судовым экипажем.
Помянутое судно отправилось из Охотска в осень 1799 года прямо сюда, на Кадьяк, а видели его 28-го числа октября того году недалеко от Уналашки, против острова Умнак, русские и алеуты тамошние; но где оно разбилось, и по сих пор не получено никаких верных сведений. Причиною ж несчастию сему полагают бывшие при отправление их в Охотске ту, что там свирепствовало тогда смертоносное поветрие кашля, кровавых поносов и горячки; много народу померло, а может быть, из следующих при сем транспорте более 70 человек промышленных некоторые заражены были теми же болезнями и распространили на прочих. И статься могло, что и мореход коллежский асессор г-н Щильц от той же [болезни] скончался, а другого не было, а потому и судно, может быть, без управления осталось в беспрепятственном действии стихии волн и ветров. Однако ж, видимо, было вблизи Уналашки под парусами при сильной погоде к Кадьяку путь направляемым.
Выкиды судовые показались здесь, на Кадьяке, и в окружных местах в конце майя и в начале июня последующего уже 1800 года, из коих месяцев в первом возвратился я из-под Ситхи по прозимовке там. Выкидывало судовые доски, бимсы, бушприт и брамшпиль; на Тугидоке — тунтай берестяной с маслом; на Шуяке, Укамоке и по разным местам даже и около Уналашки — восковые свечи и несколько порожних и с напитками, смешанными с рассолом, фляг, каковую и около мыса Св. Илии нашли же партовщики, а на острове Сюкли, в Чугатской губе, — 2 оболочки кожаные с больших книг и тоже несколько восковых свеч средних и малых, кои, сколько получено, и отданы были в церковь здешнюю. В том же 1800 году осенью найден под Ситхою того судна руль, а далее недалеко от острова Румянцева, в бухте две того же судна мачты, около 56° северной широты; но более никаких выкидов неизвестно и верных слухов о месте разбития не перенято. Сказывал только один из американских капитанов, Иосиф Океин, якобы слышал от других, будто около бухты Бокорело, или Бобровой, где приставал прежней Беринговой экспедиции капитан Чириков, видели у тамошних диких народов в 1801 году платье целое и в лоскутьях, подбитое лисьими мехами, какового народы те не имеют, ни торгующие пришельцы не доставляют, то и полагают быть российскому. Но правда ли то, за верное утвердить не можно.