Русская артиллерия в мировую войну (Том 1)
Шрифт:
Насколько могущественной была она при поражении шрапнелью открытых живых целей, настолько же она была слабой при поражении целей, сколько-нибудь укрывшихся. Та же огромная начальная скорость, обусловливающая исключительную настильность траектории, служила источником почти совершенной непригодности 76-мм легкой пушки для фронтального поражения шрапнелью закрытых целей.
После разрыва шрапнели пули, ввиду большой скорости их полета, продолжают лететь почти в направлении прежней настильной траектории шрапнели, причем линии полета их составляют с горизонтом весьма малые углы падения. Для крайних нижних пуль угол падения или наклона траектории равен для дистанций стрельбы в 1, 2, 3, 4 км соответственно 1/8, 1/6, 1/4, 1/3.
Ввиду малого веса шрапнельной пули - 2 1/2 золотника (10,7 г) и шарообразной ее формы пробивная способность
В общем фронтальный шрапнельный огонь русской 76-мм легкой пушки является бессильным для поражения сколько-нибудь и чем-нибудь закрытого противника. Напротив, облический и в особенности фланговый огонь той же шрапнели, направленный вдоль закрытия, является не менее губительным для укрывшихся за преградой людей, чем если бы они были открыты и попали под шрапнель.
Как видно из табл. 1, вес системы в походном положении русской 76-мм полевой пушки наибольший по сравнению с другими системами. В походном положении с посаженными номерами вес системы 76-мм пушки обр. 1902 г. около 2 200 кг, т. е. превышает предельный вес около 1 900 кг, допускаемый при запряжке в 6 лошадей. Словом, при такой тяжести этой системы трудно маневрировать на поле сражения, в особенности под неприятельским огнем. Поэтому и не рассчитывали на маневрирование легкой артиллерии с целью выигрыша фланга противника.
Значительная дальнобойность 76-мм полевой пушки давала возможность сосредоточивать огонь даже при весьма разбросанном широком расположении батарей на фронте и довольно легко делать переносы огня чуть ли не в любом направлении. Поэтому не столько путем подвижного маневрирования (на колесах), сколько путем одного, так сказать, "огневого маневрирования" (без перемены позиции) можно было выиграть огнем фланг противника и тем отчасти парализовать отрицательное свойство 76-мм легкой пушки - бессилие фронтального огня ее шрапнели против укрытого противника.
Наконец, признавали возможным парализовать это свойство согласованием тактических действий пехоты и артиллерии: наступающая пехота заставляет противника открыться, чтобы встретить и остановить наступление ружейным огнем, а тогда артиллерия поражает его шрапнелью и т. д.
К другим отрицательным свойствам 76-мм полевой легкой пушки, вытекающим также из большой настильности ее траектории, следует отнести ограниченность возможной стрельбы через головы своей пехоты и получающиеся непосредственно впереди укрытия батареи значительные непоражаемые или так называемые "мертвые" пространства, возрастающие с увеличением укрытия батареи и настильности траектории. Во избежание поражения своей пехоты при стрельбе через голову приходилось располагать артиллерию не ближе километра за пехотой и прекращать огонь артиллерии, когда атакующей пехоте оставалось пройти до противника около 200 - 400 м. Во избежание же больших мертвых пространств требовались осторожность и искусство при занятии закрытых позиций для батарей.
Большая начальная скорость влечет за собой меньшую устойчивость 76-мм полевой пушки при выстреле, что в связи с отсутствием у нее прицельных приспособлений с независимой линией прицеливания вредно отзывалось на ее скорострельности. Из табл. 1 видно, что наша 76-мм пушка по скорости стрельбы значительно уступала французской 75-мм полевой пушке.
Высококвалифицированные специалисты артиллерийской техники, давшие России отличную 76-мм полевую пушку, удовлетворяющую почти всем самым строгим балистическим требованиям, недостаточно учитывали указанные отрицательные боевые свойства пушки. Но в этом нельзя их винить, так как это должны были учитывать специалисты боевого использования войск, т. е. представители "мозга армии" - генерального штаба. Большая ошибка прошлого кроется в том, что русский генеральный штаб ограничивался постановкой общих задач артиллерийской технике (а то и вовсе не ставил никаких задач) и в дальнейшем не принимал обыкновенно участия в выборе образцов вооружения армии. Поставив общую задачу специалистам артиллерийской техники в отношении полевой пушки, генеральный штаб должен был одновременно указать, каким боевым требованиям она должна удовлетворять. Он обязан был подчеркнуть значение "пустынности" будущих полей сражения, о которой немало трактовалось после войны с Японией, и пояснить, что маневренные бои будут разыгрываться не на ровных открытых полях типа большинства артиллерийских полигонов того времени, а на пересеченной местности, где противник будет всячески укрываться, применяя разреженные строи, метод "накапливания", маскировку, фортификацию и пр. Генеральный штаб должен был своевременно осознать, что огневое маневрирование, на которое возлагали большие надежды артиллеристы, возможно при наличии сильной артиллерии не только в качественном, но и в количественном отношении, и, осознав это, не довольствоваться 2 - 3 пушками на 1 000 штыков, как это было в русской армии к началу войны. На обязанности генерального штаба лежало своевременно разъяснить, что взять во фланг, хотя бы только огнем, искусного противника не так просто, как полагали в довоенное время; что согласование тактических действий пехоты и артиллерии, в котором в мирное время почти вовсе не практиковались, будет крайне трудно в бою; что в то время, когда атакующая пехота подойдет на 200 - 400 м к противнику, т. е. в самый для нее критический момент, она останется без поддержки своей артиллерии, так как во избежание поражения своих огонь артиллерии, ввиду настильности траектории, 76-мм полевых пушек, приходится в это время прекращать и пр.
Опыт войны с Японией резко подчеркнул чрезвычайную слабость 76-мм шрапнели для действия по укрытым целям и отчасти по далеко расположенным (при стрельбе на дальние дистанции убойность шрапнельных пуль вообще недостаточна; кроме того, получается много высоких разрывов, дающих слабое поражение, или клевков, вовсе не дающих поражения), а также полное бессилие шрапнели для разрушения тех или иных закрытий. Та же война подчеркнула, что малый калибр полевого орудия обусловил слабое действие его гранатного огня и что только тяжелый фугасный снаряд крупного калибра остается всегда грозным и всегда разрушительным.
Еще до окончания войны 1904 - 1905 гг. принято было решение отказаться от идеала "единства калибра и снаряда", - решение неизбежное и необходимое. Но проведено оно было в жизнь в период подготовки России к мировой войне далеко не в полной мере.
Прежде всего принята была для 76-мм пушки, кроме шрапнели, фугасная граната. Мера эта была паллиативом, так как артиллеристам было известно, что эта граната не может оправдать возлагавшихся на нее надежд и будет малопригодной для разрушения земляных и других закрытий. При небольшом разрывном заряде - около 0,78 кг тротила или мелинита - фугасное действие 76-мм гранаты получается в общем слабое, и только оглушительный взрыв производит довольно сильное моральное действие.
В среднем грунте от фугасного действия разрывного заряда может образоваться довольно большая воронка диаметром до 1,5 м и глубиной около 0,6 м, но это бывает весьма редко при чрезвычайной настильности траектории 76-мм полевой пушки. В большинстве случаев 76-мм граната с принятым для нее взрывателем (ЗГТ) разрывалась после рикошета, пролетев около 4 м от места падения; фугасное действие получалось при этом весьма слабым, так как газы разрывного заряда лишь "слизывали" верхний слой земли, при среднем грунте.
Осколочное действие 76-мм гранаты, не имевшей мгновенного взрывателя, было также весьма слабое, и для поражения живых целей 76-мм граната не предназначалась. При разрыве после рикошета она давала разлетающиеся в разные стороны осколки, лишь несколько крупных осколков отлетали иногда на 400 - 600 м от места разрыва и могли нанести случайное поражение; масса мельчайших осколков вследствие ничтожного своего веса теряли силу уже в 20 - 30 м от места разрыва и не могли нанести сильного поражения. При разрыве же в земле, образуя воронку, осколки 76-мм гранаты летели вверх, yе нанося поражения.