Русская фантастика 2008

Кудрявцев Леонид Викторович

Но что именно, я так и не понял. Что ж, время все расскажет и все расставит по местам. Я решительно направился к окраине Поселка.

— Пошли, Крэг, жарко. И жрать охота! — с готовностью подскочил неандерталец и демонстративно потер брюхо.

3.

Мне давно хотелось навестить Атлантиду. Не ту, какой она была во время своего расцвета, а уже после того, как опустилась под воду. Не давала мне покоя идея о том, что там можно знатно прибарахлиться. В самом деле, почему бы и нет? Вещи, обреченные вечно покоиться на дне

морском, по идее должны относиться к тем, которые можно брать безбоязненно. И их там должно быть много, буквально горы. Только успевай доставать из воды. Кстати, раз об этом зашел разговор, прежде чем пускаться в подобную авантюру, было бы неплохо овладеть навыками подводного плаванья.

Именно поэтому, заполучив у Мироныча акваланги, мы немедленно вернулись к себе, в начало времен, и принялись осваивать технику дайвинга. Отправились мы исследовать Атлантиду лишь приобретя в этом деле надлежащий опыт. Бородавочник так увлекся новым для него делом, что вылезал на берег только чтобы перезарядить баллоны, ну и, конечно, подкрепиться…

Таким образом в следующий раз мы выбрались в Поселок только через месяц. И первой неожиданностью, встретившей нас по возвращении, был самый настоящий шлагбаум перегораживающий его единственную улицу в самом начале. Рядом обнаружилась полосатая будка, а в ней — не кто иной, как Баламут! Чисто выбритый, причесанный, в пятнистых штанах, такой же куртке и с бластером на широком армейском ремне.

Увидев нас, Баламут вразвалочку вышел навстречу, засунув могучие длани под ремень и, покусывая жухлую травинку, уставился будто увидел впервые. Мы удивленно переглянулись. Потом Бородавочник спросил:

— Ты чего тут делаешь, Баламут? И что это за бревно поперек дороги? Какого…

— Уймись, бродяга! — послышалось в ответ. — Поселок теперь не пристанище для охламонов, вроде вас, а независимая и самодостаточная территориальная единица. Я здесь как раз поставлен для того, чтобы по Поселку не шлялись всякие… проходимцы!

— Ты чего несешь, а?! — Бородавочник аж задохнулся от возмущения. — Опять травы обкурился? А ну, убирай свою хреновину и катись отсюда, пока я из тебя всю пыль не выбил!

Я покачал головой.

Ох, не нравилось мне все происходящее! Что-то оно здорово напоминало. Нечто знакомое, виденное мной еще до того, как я стал вольным собирателем, из моего родного двадцатого века.

Пока я об этом думал, дело приняло совсем неприятный оборот. Покраснев от гнева, Баламут отступил на шаг и схватился за ребристую рукоять бластера.

— Стоять! Предъявите документы!

— Какие документы? — вмешался я, видя, что всё вот-вот кончится потасовкой. — Баламут, ну-ка успокойся. Ты что, в нас и в самом деле стрелять надумал? С ума сошел?! Лучше объясни толком, что тут у вас произошло, пока нас не было.

Мои слова похоже подействовали. Баламут провел ладонью по лицу, словно стирая с него невидимую паутину. После чего горестно вздохнул и неохотно признался:

— Да я и сам толком не понимаю!

Усевшись на шлагбаум, он достал из нагрудного кармана мятую пачку сигарет и предложил мне, демонстративно

игнорируя Бородавочника. Я взял две, одну отдал обиженно сопящему неандертальцу и вынул зажигалку. Все дружно закурили и посчитали инцидент исчерпанным. Баламут совсем успокоился, посветлел лицом и сообщил:

— Понимаешь, Крэг, теперь Поселок не просто место, где мы отдыхаем и меняемся собранными вещами, теперь он — организованное независимое поселение! И каждый его постоянный житель имеет карточку гражданина независимого поселения, а остальные должны получать временные регистрационные свидетельства…

— Кто все это придумал?!

— Совет независимого поселения.

— Чего-о?! — встрял Бородавочник. — Какой еще совет?! Кому он советует? И вообще…

— Заткнись, а? — ласково попросил я. — Так что это за совет, Баламут?

— Его Илья Иванович учредил! — с уважением в голосе сказал Баламут. — Чтобы, значит, жизнь у вольных собирателей лучше стала, интереснее. Порядку же никакого! Вещи тащат — кто во что горазд, никакой системы, никакого учета. На складе вообще черт ногу сломит! Один Мироныч за всех отдувается, а он инвалид по профессии…

— Как это?!

— Ну, как получивший травму на трудовой стезе, он имеет право на заслуженный отдых, — Баламут дикими глазами уставился на меня. — Крэг, чего это я сказал, а?

— Все нормально, ты просто на солнце перегрелся, — поспешил я успокоить парня. — Так как же нам все-таки в Поселок пройти?

— Ладно уж, так идите! — махнул рукой Баламут и слез со шлагбаума. — Щас открою.

— А если не «так»? — все же поинтересовался я.

— Ну, вообще-то сбор таможенный положено брать…

Бородавочник выбросил окурок и не удержался, спросил:

— Это еще что?!

— Каждый, желающий попасть в Поселок, должен без-воз-мезд-но, — старательно выговорил трудное слово Баламут, — передать в пользу Совета какую-нибудь из найденных вещей.

Бородавочник присвистнул и заявил:

— Ни фига себе, лихо придумано! И что я лично должен отдать?

— Да вот, — Баламут вытащил из кармана вчетверо сложенный листок, — есть ежедневно обновляемый список. Здесь указано то, что уже имеется у Совета. Чтобы не повторялось…

— Интересно, — хмыкнул я, пробежав список глазами, — это нужно каждый раз вносить, как приходишь в Поселок?

— Наверное, — пожал могутными плечами Баламут. — Да, ладно, проходите…

— Нет уж, мы друзей не подводим! — я решительно скинул рюкзак и распустил ремни. — Держи.

— Что это? — Баламут равнодушно покрутил в руках блестящую коробочку со множеством отверстий и кнопок.

— Машинка для выдавливания прыщей. Сделано в Атлантиде.

Бородавочник покосился на меня, вздохнул и извлек из-за пазухи необычную восьмигранную бутылку с изогнутым как у кальяна горлышком.

— Вот, от себя отрываю! — страдальчески морщась, заявил он. — Фляжка-самобранка!

— Чего-о?! — поразился Баламут.

— Самонаполняющийся сосуд, — пояснил я. — Вот тут кнопки сбоку, видишь? Белую нажимаешь — в бутылке молоко появляется, синюю нажмешь — вода будет…