Русская фантастика – 2016 (сборник)
Шрифт:
– Что происходит? – кричу я соседу, седому Прыгуну. – Куда бежим?
– Ты что же – Хвостата не слышал? – укоряет Прыгун. – Хотя я, когда молодой был, тоже все эти собрания страсть как не любил.
Толпа оттесняет меня от Прыгуна, но я слышу, как хриплый голос его вплетается в общий мышиный хор:
– Смерть котятам!
– Смерть убийцам и палачам!
Бочком, бочком, проталкиваюсь в сторону и ныряю в ближайший поворот.
Так, сначала отдышаться. Оглядываюсь. Мыши стройными рядами проносятся
Что, кот тебя дери, происходит? Кружной тропкой выбираюсь из-под плинтуса, короткая перебежка – и вот уже я ловко карабкаюсь наверх по портьере.
Устраиваюсь на карнизе.
Смотреть отсюда бессмысленно. Но слух и обоняние меня не обманут.
Темная громада справа – книжный шкаф. Любимейшее место! За ним, за шкафом, проложена, можно сказать, настоящая мышиная магистраль. Первый путь к безопасности, если попал в передрягу. Да и в шкафу пересидеть всегда можно, в культурной атмосфере классической литературы. Сам я по книгам не большой специалист, но тот же Ушаст, помню, очень их уважал.
Именно туда только что едва не принесла меня мышиная волна. Что они задумали?
Там, за шкафом – все. Я отличаю их по шороху. Мыслей, конечно, не слышу, куда мне. Но эмоции – вот они. И запахи. У каждого – свой, особенный. Я чувствую их все вместе и каждый в отдельности.
Вот только Хвостата там нет.
А ведь Рифмоплет был прав. Теперь, с появлением котят, Хвостат стал особенно осторожен. Отсиживается в норе и вещает. Собрания устраивает. Неужели это правда? Неужели достаточно Мурзику и Снежинке съесть одного только Хвостата – и убийствам конец?
Не мне, конечно, судить. Но если в этом кошачий инстинкт… Если это – самая суть Договора… Почему Хвостат медлит?
Трусость не к лицу мыши.
Хотя я и сам хорош. Пока мой народ в едином порыве собрался вершить историю, я, поджав хвост, сижу на карнизе.
Ой. Началось. Этот скрип ни с чем не спутаешь. Скрип когтей Снежинки по паркету. Пока еще не здесь, пока еще в соседней комнате. Вжиххх! Ага. Снежинку занесло на повороте, половик, потревоженный кошачьими лапами, сминается в гармошку и летит прочь.
Приближаются.
Первым вбегает Полухвост. Отсюда, с карниза, не разглядеть, конечно. Но я чувствую: это он. По прямой линии, без сомнений и раздумий – к шкафу. По корешкам, с одной полки на другую, все выше и выше.
Следом влетает Снежинка. Мурзик – за ней. Все в сборе, представление начинается.
Слышу дружное копошение за шкафом. Мышиный бог! Я знаю, что сейчас будет. Мыши, забираясь друг другу на спины и головы, втискиваются между стеной и шкафом. Тяжелее всего приходится нижним. И шансов выжить у них немного. Я чувствую воодушевление, которое переполняет моих товарищей. Такова мышиная доля – короткая жизнь и быстрая смерть.
Они знают о своей
У всех, кроме меня.
Я – дезертир. Сижу в стороне и наблюдаю. Меня переполняет злость. На себя. На товарищей, которые задумали преступление. И на Хвостата, который их вдохновил, а сам отсиживается в безопасности.
В каждый следующий ряд втискивается все больше мышей. Вот их уже по трое между стеной и шкафом. По четверо. Шкаф, скрипя рассохшимся деревом, начинает крениться.
Снежинка и Мурзик, увлеченные охотой, не чувствуют опасности. Разрывая когтями корешки книг, они ползут все выше. Полухвост то и дело появляется у самых кошачьих морд и тотчас удирает на безопасное расстояние.
Ловушка вот-вот захлопнется. Секунда-другая – и шкаф рухнет. Котята умрут.
Мелькает нелепая мысль: Камышик будет отмщена. Не такими ли доводами увещевал мышей Хвостат, пока я отсыпался после ночного дежурства?
«Все, как я говорил, мышь. Они убьют их».
Прочь из моей головы, Рифмоплет!
«Котята умрут. А следом и я. Договор будет разрушен».
Мышиный бог! Что же мне делать?
Это происходит само собой. Я прыгаю с карниза на портьеру и в одно мгновение оказываюсь внизу. Кричу:
– Эй, кошки!
Котята не понимают слов. Мы ведь пробовали с ними разговаривать. Мы слишком привыкли к разумности Рифмоплета. Камышик вообще была уверена, что разговаривать с ними, с котятами, следует почаще. Она рассуждала так: если кошки живут дольше, то и разум в них просыпается медленнее. Может быть, наш долг – помочь им? А мы просто забыли?
Милая, добрая Камышик. Ты рассказывала Снежинке о долге и предназначении, когда она загнала тебя в угол?
– Эй, кошки!
Мои слова для них только писк. Писк маленькой, нахальной и очень желанной добычи.
Первым меня замечает Мурзик. И тотчас забывает о Полухвосте. Вот он уже на полу, крадется. Снежинка замирает на мгновение, но именно сейчас Полухвост скрылся где-то среди толстых томов русской классики. А я – вот он. Здесь.
Снежинка выбирает меня.
Теперь я не просто дезертир. Теперь я предатель.
Котята опускаются в охотничьи стойки. Прижимают головы к лапам. Монотонно виляют задами, примериваясь. Я не двигаюсь. Жду.
– Что ты делаешь, идиот?! – это Полухвост выглянул из укрытия. – Беги сюда!
Ничего, Полухвост, ничего. Я постою.
Не двигаюсь. Рано. Я должен быть уверен, что они не отвлекутся снова на Полухвоста, когда я убегу.
Кого я обманываю? Никому еще не удалось убежать от Снежинки и Мурзика.
Ничего. Ничего. Нужно просто выманить их в другую комнату. Подальше от шкафа, который вот-вот рухнет.