Русская красавица. Антология смерти
Шрифт:
– Давно пора её уныние ампутировать. Не человек – сплошное недовольство. – насмешливо поддакнула тогда присутствующая при разговоре Лиличка.
– У нормальных людей, улыбка от настроения, а у вас – настроение от улыбки! Вечно у вас все наоборот и через заднее место! – парировала звезда.
А сама расстроилась. Это ж во что её – жизнерадостную девочку с огромными праздничными бантами, бодро шагающую в класс и королевским жестом указывающую Карпушке, куда сегодня положить её портфель, а много позже, искромётную короткостриженную блондинку, смело восседающую на подоконнике своей уютной коммуналки, и, бесшабашно свесив ноги за окно, хохочущую от прекрасностей мира и Свинтусовских скептических замечаний, а совсем
А в методы искусственного поднятия настроения звезда не верила. Вообще отвергала всё искусственное. А тут, когда перед своим ответным выпадом губы в улыбке растянула, сразу почувствовала прилив внутренних сил и бодрости. Прибавилось сразу настроеньица. Выходит, зря не верила…
– Так вот, – звезда закурила, – Я тут ещё кое-что надумала. Я пишу книгу.
– Этого ещё не хватало, – настороженно фыркнул Артур. – Ты ж её уже писала когда-то.
Артур, видимо, подумал, что звезда собирается продолжить «Анталогию смерти».
– Ты не понял, – Марина еле сдерживала победный блеск в глазах, но некоторые блёсточки, всё-таки, выскочили и вышло, будто звезда собирается сообщить что-то очень радостное. – Я буду писать новую книгу. О нас с вами. «Откуда есть пошла Красавица Русская» – такое будет название. Честная книга про честных людей, которые, вынуждены были лгать, чтоб прорваться сквозь кордон всех заморочек шоу-бизнеса, а теперь, прорвавшись, хотят рассказать миру, как всё оно было на самом деле. И как Черубину придумали, и как Генку в неё влюбили, и как альбом писали, маски не снимая… Понимаете зачем? Лицо-то ведь рано или поздно придётся открыть, и всплывёт тогда всякое… И лет мне далеко не восемнадцать, поэтому вы не убеждайте, что все наши ложные фишки останутся необруганными. Так что книга – отличный выход. Ею мы помиримся со слушателем. За многие наши обманки таким ходом мы легко оправдаемся. Вы хотели нас разоблачить, господа журналисты? Акцентировать внимание на допущенных Черубиной в интервью ляпах? Поздно! Мы опередили вас. Читайте исповедь Черубины, там всё описано. И ляпы, и их оправдания, и новые ляпы в оправданиях. Здорово? Кроме того, это подогреет к нам интерес, станет отличной рекламной поддержкой проекту!
«Ну что, мальчик, догадался, где я тебе дорожку перебежала?» – мысленно припёрла Артура к стенке она, – «Сможешь теперь заменить Черубину? А как же то, что я своё настоящее имя в книге укажу? Незаменимых не бывает, говоришь? Посмотрим.»
– Мариночка, но подожди… – первым опомнился Рыбка. Он не воспринимал звезду воинствующей амазонкой поэтому особо всерьёз этот выпад не воспринял. Отмахнулся, как от комара, – В первый раз слышу, чтобы группа популяризировалась с помощью книжки. Фильмы по книгам снимают, а группы по ним не создают. Ты ж понимаешь. История знает миллион примеров, когда неизвестные авторы обретали популярность за счёт издания книг об известных группах. А вот, чтоб группы привлекали к себе внимание за счёт чьих-то книг… особенно известные, в сущности, группы, за счёт совсем неизвестных авторов… Это просто смешно! – для наглядности Рыбка пару раз хохотнул, не слишком естественно, – Написание книги, мне кажется, никакой пользы проекту не принесёт. Не растрачивайся на пустые дела. Копи энергию на концерт. Концерт – это вам не перед камерами поплясать, это посерьёзнее серьёзных будет.
Наивный Рыбка объяснял звезде азбуку. Он не понимал, что говорит с воином. А вот Артур понимал. Он хмурился долго, потом обернулся к звезде лицом и вытянул перед собой узкое запястье, протянул
– Менять решение не стану, не проси… Буду писать книгу.
– На здоровье, – Артур не убирал ладонь, – Не о снисхождении прошу, а восхваляю. Руку дай.
Марина отделалась его помпезным поцелуем в тыльную сторону ладони.
– Теперь по существу, – Артур принялся за нотации, – Решение о книге стрёмное, и звучит весьма вызывающе. Хотя ход гениальный. Но, Марина, – Артур надменно растянул губы, – Ты хочешь писать правду? А ты её знаешь? Мы с Геннадием берегли твои нервы и столького тебе не рассказывали… Найдутся свидетели, – заметь, не я их найду, а сами они начнут тявкать, едва осознают, как это выгодно – утверждающие, что масса фактов в твоей книге замалчивается, а иные и вовсе подаются с точки зрения некомпетентного человека. Тебя заклюют попросту…
«Нет, детка, таким дырявым мизером ты меня не запугаешь», – Марина продолжала корчить из себя наивную идиотку.
– Артур, что ты такое говоришь?! – захлопала ресницами она, – Есть что-то, о чём вы мне не сообщили? Так расскажите немедленно. Это же важно!
Звезда надеялась на поддержку Рыбки. У того, как думалось звезде, было обострённо-болезненное чувство справедливости и по Марининым подсчётам, он должен был вставит своё веское: «Да, пора открыть ей глаза на происходящее». Звезда просчиталась.
– Есть, – сообщил Рыбка, учтиво, – Есть такие вещи, Мариночка. «Чем больше познаю мир, тем больше понимаю, что ничего не знаю о нём», – помнишь?
– Что ж, – Марина и не думала сдаваться, – Не хотите мне помочь? Буду писать сама. Изложу всё, как знаю. На объективность претендовать и не буду. Как тот чукча: «что вижу, о том и пою». Вы не хотите открыть мне глаза, значит буду писать вслепую. Не будете же вы возражать против моего права на собственное мнение о необходимых мерах раскрутки.
Вопреки ожиданиям звезды, мнения разделились.
– Будем, – твёрдо сказал Рыбка, – Будем, есть и были. То есть возражаем и возражали…
– Не будем, – вынес вердикт Артур, и (прямо при звезде, ничуть не стесняясь) объяснил Рыбке причины, – Чем бы дитя не тешилось… Без фактов и документов, ей всё равно никто не поверит. Как художественное произведение сгодится, но на документальную прозу претензий быть не может. Никаких вещ. доков у неё на руках нет. Ещё и в суд подадим, если слишком будет шуметь. А суд – это всегда привлечение внимания, – после этого Артур снова обратился к Марине, – Так что пиши, Мариша, что хошь. Перечить твоему творческому усердию не станем. Только, знаешь, – нехорошо это… Ты ведь подписывала договор, обещалась соблюдать наши требования… Нет-нет, про книгу – это не трбование. Это просьба просто… Обидишь ты нас этой своей книгой… – Артур неодобрительно помотал головой. Рыбка подключился, осуждающе зацокав языком. Марина намеренно не замечала напряжения. Артур продолжил: – Мой тебе скорее совет, чем наказ – не стоит этого делать. Не впутывай нас в невесть что…
– Вас – не буду. А сама впутаюсь, – твёрдо заявила звезда и демонстративно потянулась к блокноту, где добросовестно записала: «С этого момента книгу писать так, чтоб было ясно – лишь своё мнение выражаю…»
От блокнота я оторвалась одновременно со всеми. «Интересно, какие «каляки» Артур нацарапал в склерознике на этот раз?» – подумала, стараясь заглянуть врагу через плечо. Чтение чужого интима во время военного положения не казалось мне подлостью.
Дура! Не туда смотрела. Смотреть надо было в Рыбкин блокнот. «Убрать скорее!» – твёрдым почерком, совсем не подходящим для розовощекого крепыша-оптимиста, было написано там. Запись эту Геннадий сделал, едва я отказалась останавливать написание книги. Увы, об этом я узнала значительно и непростительно позже.