Русская мифология. Энциклопедия

Мадлевская Е. Л.

Иногда при оборачивании человека определяется срок его пребывания в облике животного — вплоть до нескольких лет, — после чего жертва вновь обретает человеческий облик. В отличие от колдунов и ведьм, подневольные оборотни не могут свободно менять свой внешний вид. Лишь при особых условиях превращенный в волка колдовством может вернуть себе прежний облик: если волшебный пояс, которым он подпоясан, перетрется, лопнет или будет разорван кем-либо.

Оборотни по принуждению, а также те, кто являются ими от рождения, сохраняют человеческий разум. В народе верили, что оборотня можно отличить от обычного животного или птицы. Так, у волколака, в отличие от волка, белая полоса на шее, а у оборотня в виде сороки нет хвоста. Калужские крестьяне полагали, что волколака легко распознать, так как у него «задние ноги имеют колена вперед, как у человека, а не назад, как у волка». Белорусские поверья говорят о том, что у волколака

человеческая тень и он всегда бегает один. На Смоленщине рассказывали, что если оборотень наклонится над водой, то в ней отразится человеческий облик. У всех восточных славян бытовало представление о том, что под шкурой убитого оборотня обязательно окажутся остатки истлевшей одежды, свадебные украшения, бусы и т. п. Так, на Волгодчине был записан мифологический рассказ об оборотне-волке, занозившем лапу и дважды приходившем за помощью к мужику. Но второй раз мужик убивает волка и обнаруживает под его шкурой человека в кумачной рубахе. Зачастую в мифологических рассказах повествуется о том, что волколаки не едят сырым мясо животного, убитого волчьей стаей, а лишь поджаривая на огне свою долю. По поверьям русских, если оборотень съест сырого мяса, то останется в облике животного навсегда. На Черниговщине вообще считали, что оборотень не ест свою добычу, а только душит.

Во время своих вынужденных скитаний волколаки всегда держатся с подветренной стороны от настоящих волков, опасаясь, чтобы те не напали на них. По поверьям, волколаки никогда не набрасываются на человека и не трогают домашний скот. Нужда заставляет их питаться чем попало, но они по большей части стараются добывать хлеб и мясную пищу, проникая в погреба. Многие крестьяне, заметив убыль продуктов, обычно относят это на счет волколаков и остаются в этом убеждении, если им не случится найти виновника пропажи. Иногда, томимые тоской по человеческой жизни, оборотни приходят под окна родной избы и жалобно воют, желая увидеть своих родственников. Родные же подчас признают в волке своего пропавшего домочадца:

Оборотень этот повадился ходить под ригу и там лежать. Домашние его и подумали: «Не наш ли это сердечный?» — и положили на то место, где он ночью лежал, ломтик хлеба. Утром посмотрели, а ломтя нет: он съеден. На следующую ночь положили больше хлеба, и это он съел. Так они его и кормили, пока он не превратился опять в человека. Прошло семь лет, волчья шкура у него треснула и вся соскочила: он стал человеком. Крест, как был у него на шее, так и остался, да клочок серенькой шерсти против сердца.

Большая часть волколаков — это хозяева-молодые и гости свадьбы, порченной колдунами за неоказание им уважения. После такого несчастья обычно приходится искать знахаря, который смог бы обернуть их обратно в людей.

Избавить волколака от звериного облика может любой человек, если снимет с себя пояс, завяжет на нем несколько узлов, каждый раз говоря: «Господи, помилуй», а затем опояшет им вол-колака. Можно также просто накинуть на оборотня человеческую одежду или обычное полотно. Тогда, по поверьям, волчья шкура спадет и из нее явится обычный человек. Другие способы расколдовать оборотня — накормить его «благословленной едой», хлебом или, встретив его, назвать людским именем. Обретение человеческого облика могло произойти и само собой по истечении срока заклятия — от 9 дней до года или 3, 7, 9, 12 лет. Однако, как полагали украинцы, для оборотня-жертвы существовала опасность: если колдун умрет раньше срока действия заклятия, то человек останется волком на всю жизнь.

Согласно народным представлениям и мифологическим рассказам, при обратном превращении волколак сохраняет признаки оборотня: он наг, не может говорить по-человечески. Окончательное возвращение в мир людей и обретение человеческих признаков происходит при приобщении его, вернувшегося из мира природы, к явлениям культуры: при надевании одежды, вкушении человеческой пищи, мытье в бане; при звуке колокольного звона. Нарушение условий обратного превращения грозило тем, что у человека мог остаться хвост. Мотив превращения звероподобного чудовища в прекрасного царевича характерен для волшебной сказки, где человеческий облик герою возвращает поцелуй его возлюбленной.

Оберегов, которые могли бы предохранить человека от превращения в оборотня, по народным представлениям, практически не существует. К защитным мерам, особенно во время проведения свадьбы, относились приглашение колдуна на свадебный пир и обильное угощение его. Кроме того, на свадебный чин дружки старались выбрать человека, знающего специальные заклинания и обереги.

Мифологизированными образами, как и оборотни, в традиционной культуре являлись так называемые обменыши и подмененные. Обменышем называли ребенка нечистого духа, которым подменялось человеческое дитя. По народным представлениям, почти все нечистые

духи — домовой, банник, обдериха, леший, черт — могли обменивать и похищать детей. Особенно опасными для младенцев считались банные хозяева — банник и обдериха, так как крестьянские женщины испокон веку рожали в бане, а также домовой, во владении которого — избе — грудные дети проводили большую часть времени. Нечистая сила могла подменить и ребенка постарше, если того, например, не перекрестили на ночь или, когда он чихнул, не сказали ему: «Будь здоров». По поверьям, нечистые духи забирали и детей, проклятых или обруганных матерью под горячую руку. При всех подобных обстоятельствах человеческие дети исчезали, а на их место нечистая сила нередко подкладывала своих — обменышей.

Крестьяне полагали, что обменыши отличаются от обычных детей. Чаще всего обменыш был уродлив, плохо рос, не говорил до семи лет и долго не обнаруживал признаков разума. По поверьям, у обменышей есть лишь одна голова без тела или в теле нет костей, но при этом они отличаются невероятной силой. Согласно мифологическим рассказам, обменный ребенок беспрерывно кричал и требовал еды; ежечасно он мог съедать по кринке молока и хлебу-житнику. В быличках обменыш нередко изображается в виде полена, чурки или головешки, обращенной нечистой силой в младенца. По народным поверьям, обменыши годами оставались в зыбке, ко времени совершеннолетия так и не приобретая навыков сидения, хождения, говорения и измучивая домочадцев своей прожорливостью и уходом за ними. Даже в случаях, когда обменыш вырастал, он отставал от сверстников по физическому и умственному развитию: был слабоумен, оставался немым или заикался. Часто также о подменышах говорили, что у них злобный и своенравный характер. Такие дети не слушались взрослых и приносили несчастье родителям. Некоторые рассказы повествуют о том, что обменыши живут недолго и стараются убежать в лес.

Если в семье ребенок отличался поведением от других детей — медленно рос, долго не научался ходить, много ел, поздно начинал говорить или вовсе не овладевал навыками речи, — то окружающие подозревали в нем обменыша. Такого ребенка показывали повитухе или знахарке, которая должна была «проверить» дитя. Подчас приемы «обследования» носили варварский характер. Так, в Пермской губернии ребенка на два-три часа помещали в печь, а на Вологодчине его клали под перевернутое вверх дном осиновое корыто, по которому рубили топором. Если при подобном испытании ребенок умирал или переставал двигаться, то считали, что это не человеческое дитя, а обменыш.

Кое-где у русских считали, что обменыш растет, ничем не отличаясь от обычных детей. В Вятской губернии полагали, что ребенок лешего, подкинутый людям вместо младенца, от рождения наделен магическим способностями. Он вырастает очень предприимчивым человеком и приносит достаток семье, но при этом он крайне мало находится дома. Такой обменыш старается умереть скоропостижно, чтобы избежать предсмертной исповеди и церковного напутствия. Поверья гласят о том, что после смерти обменыш становится еретиком, чье тело не принимает земля, и он не находит успокоения до тех пор, пока не разрушатся его кости.

В народе полагали, что крестьянские дети, подмененные нечистой силой, живут и воспитываются у домового или лешего. На Вологодчине считали, что леший посылает проклятых родителями детей в деревни раздувать пожары, а также похищать еду, которую хозяйки не успели или забыли благословить. В некоторых местностях верили, что проклятые живут в подполье дома или в водоемах. Дети-подпольники, по поверьям, иногда возвращаются, но чаще навсегда остаются у домовых. Девушки-подпольницы вырастают, выходят замуж и иногда, согласно мифологическим рассказам, навещают перед замужеством своих сестер, матерей и приглашают их посмотреть на свое житье. В одном из таких рассказов, записанном на Терском берегу Белого моря, многодетная мать с горя сулит одну из дочерей-двойняшек домовому-подполь-нику, и девочка моментально исчезает. Через семнадцать лет де-вушка-подпольница приходит к своей сестре и приглашает ее посмотреть на свою свадьбу. Сестра открывает вечером подпол и видит там ярко освещенную избу, множество гостей и красивого жениха. Невеста дарит сестре гостинец и просит закрыть подпол в полночь, после чего там все исчезает. В Олонецкой губернии полагали, что подпольников можно увидеть, встав на третью ступеньку лестницы в подполье, нагнувшись головой вниз и поглядев между ног. В Костромской губернии был записан мифологический рассказ о том, как несколько мужиков шли ночью около озера и увидали в воде девушку, нагую по грудь; она попросила у них нательный крест, чтобы выйти из озера, и объяснила: «Двадцать пять лет я в озере, проклятая отцом; а если не дадите мне креста, я опять уйду в озеро на двадцать пять лет». Мужики не дали креста, и сразу же она всколыхала озеро так, что земля задрожала, а они упали от испуга.