Русская Ницца
Шрифт:
В качестве «неоспоримых доказательств» были представлены следующие доводы. Во-первых, плохая наследственность: кое-кто из предков Морозовых страдал приступами шизофрении. Во-вторых, одна сестра Саввы Тимофеевича наложила на себя руки, не сумев пережить измену мужа, а другая сошла с ума и была помещена в приют. Таким образом, покойный не мог в полной мере контролировать свои действия. И, наконец, вряд ли бы здравомыслящий человек предпринял такую попытку, зная, что у него в России остались четверо детей — Маша, Тимофей, Люлюта и младшенький Савва, которого отец любил больше всего.
В конце концов разрешение церкви было получено, и тело покойного привезли в Москву в закрытом металлическом гробу. На Рогожском кладбище были организованы пышные похороны, а затем состоялся поминальный обед на девятьсот персон. Гроб, естественно, не открывали, а на Рогожском кладбище, где состоялись похороны, никакие речи над гробом произносить не разрешили.
Все эти обстоятельства привели к тому, что по Москве стали ходить слухи, что в гробу никакого Морозова не было, что он никуда и не уезжал из Европы, а скрывается где-то во Франции или в Швейцарии.
Масла в огонь подлила известная актриса МХТ Мария Федоровна Юрковская, имевшая сценический псевдоним Мария Андреева. Кстати сказать, ко времени вступления в театральную труппу эта женщина уже была убежденной марксисткой, тесно связанной с РСДРП и выполняющей различные поручения этой партии (некоторые исследователи считают, что знакомство с С. Т. Морозовым как раз и было одним из таких партийных заданий).
В частности, Б. М. Носик пишет:
«Так или иначе Савва Тимофеевич жертвовал на социал-демократов, в частности, на ленинских «большевиков». Легко предположить, что при этом Савва не вникал ни в истинные намерения Ильича, ни в заметные при близком рассмотрении страшноватые черты характера будущего диктатора. Ему было не до того, к тому же при нем была женщина «от Ильича».
Он также утверждает следующее:
«М. Ф. Андреева в то время уже была агентом Ленина, который, изумляясь ее подвигам, называл ее «товарищ Феномен». Иные вполне партийные авторы называют ее «финансовым агентом Ленина» и «эмиссаром партии»… На путях добывания денег Ленин не признавал никаких моральных препятствий… Более тонкими операциями по изъятию («экспроприации») чужих денег ведал хитрейший Леонид Борисович (или Лев Борисович) Красин (подпольная кличка Никитич). Красавица Андреева, скорее всего, и действовала под непосредственным руководством Красина, разработавшего операцию по «экспроприации» морозовских денег».
То, что Савва Тимофеевич «неровно дышал» к Марии Андреевой, было хорошо известно. Это была типичная женщина-вамп, которую боготворили и К. С. Станиславский, и В. И. Немирович-Данченко, а она, как бы назло им, вышла замуж за «босяка» Максима Горького. Так вот, эта дама явилась в банк и принесла страховой полис «на предъявителя», подписанный С. Т. Морозовым, который завещал в случае самого непоправимого вручить сто тысяч рублей предъявителю этого полиса. При этом она заявила, что Савва Тимофеевич поручил деньги ей, так как она одна была в курсе его желаний, и он никому, кроме нее, даже своим родственникам, довериться не мог.
Этот страховой полис, естественно, стал плодородной почвой, на которой начали щедро произрастать самые нелепые догадки и размышления. Вот, например, одна из версий. С. Т. Морозов щедро давал деньги революционерам и даже перевозил нелегально шрифты для подпольных типографий в то время, когда его любовницей была актриса Мария Андреева. Но не исключено, что аппетиты красавицы со временем резко выросли, и она затребовала сумму, которую уже невозможно было выдать так, чтобы это не стало достоянием гласности. И тогда он сделал для себя мучительный выбор, отказавшись от содержанки. И в то же самое время, будучи человеком благородным, он не смог оставить ее совсем без средств, а посему вручил ей пресловутый страховой полис.
А вот еще одна версия. Убедившись, что «дойная корова революции» постепенно уходит из-под контроля, «товарищи» попытались заставить С. Т. Морозова передумать. Кстати сказать, для этого к нему неоднократно присылали Максима Горького, но Савва Морозов поссорился с ним, заявив, что не желает финансировать кровопролитие. Для этого в Канны приехал «товарищ Красин».
Он встретился с взбунтовавшимся миллионером на улице и попросил 1200 рублей на покупку оружия. С. Т. Морозов решительно отказал и ему. По всей видимости, Савве Тимофеевичу пригрозили, но он не поддался шантажу, и тогда последовал роковой выстрел. Подобное объяснение, кстати, имело широкое хождение в дореволюционной Москве и даже попало в «Мемуары» С. Ю. Витте.
Некоторые считали, что пресловутый страховой полис «на предъявителя» мог и не предназначаться именно Марии Андреевой. Чем не вариант: актриса не хотела расставаться с щедрым любовником, предпочитая и дальше «тянуть» из него денежки, но он почему-то отказался это делать впредь, и тогда полис могли просто выкрасть…
Есть и еще версия, которая на первый взгляд кажется просто чудовищной. Смерть С. Т. Морозова была выгодна его матери, ревнительнице «старой веры» Марии Федоровне. Дело в том, что в последнее время отношения между ними были далеки от идеальных. После Кровавого воскресенья мать содействовала отстранению сына от руководства фабриками и под предлогом того, что он нуждается в срочном отдыхе, отправила его на Лазурный Берег…