Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории
Шрифт:
– А цель – жить лучше?
– Да.
– И вот давайте сейчас об этом поговорим.
– Когда я пришел в команду к Борису Николаевичу Ельцину, я работал с пристрастием. И видел, кто как себя ведёт.
– С какого момента в политике начинаются деньги. И вам не кажется, что все крики сейчас: "Вот открыт счет там, открыт счет здесь" – своего рода пошлость.
– Например, Борису Николаевичу приписывают кредитную карточку. А где вы видели президента какой-либо страны, который бы с кредитной карточкой ходил в магазин?
– Да. Глупость.
– И глупость, рассчитанная на обывателя.
– Так
– Не надо драматизировать и утрировать ситуацию. По-вашему, все по улицам ходят голые?
– Нет, все живут не на ту зарплату, которую заявляют.
– И все, кто в политике, непременно одеты как денди, понимаете, лондонские?
– Я знаю, вам не нравится, как была проведена приватизация. Очевидно, что вы не могли сработаться с правительством Гайдара и жестко его критиковали. Но как вы видите цель? Фраза "Надо жить лучше" не очень хорошо понятна.
– Я не буду в масштабах страны, возьмем Курскую область. В 1996 году Курская область по вопросам социально-экономического развития занимала 69-е место в России. Сегодня Курская область – на 15-м месте. 52-е место было по производству мяса бройлеров. Сегодня – 2-е место. Практически сорок процентов рынка Москвы по поставкам мяса птицы забрал Курск.
Если правильно управлять процессом, даже в этих тяжелых экономических условиях можно получить искомый результат.
– Вы хороший хозяйственник. Вы добились хороших результатов. Вы богатый человек?
– Я не бедный. И стремлюсь стать богатым. Но каждый по-разному делает свое богатство. Один внаглую ворует, а другой зарабатывает. А для этого надо иметь голову.
– Что официально и как может губернатор заработать?
– Я получаю пенсию, по-моему самую большую в стране. Плюс зарплата губернатора.
Плюс мы еще получаем в Совете Федерации. В итоге набирается десять-одиннадцать тысяч рублей в месяц.
Для Курска это немалые деньги. Кроме этого, я пришел в политику не с должности младшего научного сотрудника. Копейка рубль бережет, есть такая пословица русская.
– Да вы ж талантливый хозяйственник, вы ж область подняли!
– У нас, к глубокому сожалению, чересчур много таких, которые, понимаете, смотрят так: "А, вот, губернатор, на джипе ездит, смотри, как он одет, а я…" Губернатор работает восемнадцать часов! А тот, который… фыркает, он по гудку заводскому домой уходит, у него два выходных, понимаете. А я, например, если у меня появляется свободное время, работаю. Пишу книги, например. Зарабатываю.
– Насколько я помню, вы говорили, что ваш род имеет боярские корни. И как для офицера, для вас честь – не пустой звук.
– Конечно.
– Скажите, пожалуйста, каких основных принципов вы придерживаетесь, когда решаете сложные экономические вопросы в области? Когда вы говорите: "Да, это я могу доверить своему брату, это я могу доверить своему сыну, а здесь, извините, дорогие родственники, я должен привлечь человека со стороны?" Как вы для себя определяете, кого поставить на хлебные должности?
– Я понимаю, откуда этот сарказм…
– Нет никакого сарказма, я на полном серьезе говорю.
– Да
При чем тут хлебная должность? Благодаря этой вот демагогии по поводу моих сыновей мне пришлось сделать так, что они уехали. В Москве теперь работают…
– То есть вам пришлось?…
– Да. Я вынужден был, чтобы прекратить…
– Остановить разговоры.
– Остановить эту всю демагогию и болтовню.
– А почему вы пошли на поводу, зачем? Вы же обычно этого никогда не делаете.
– Я никогда ни у кого на поводу не шел. А принял такое решение в интересах области. Потому что все эти вольные писания на непонятную тему в конечном счете бьют не по моему самолюбию, а страдает престиж области. Все-таки я глава субъекта Российской Федерации. Когда о руководителе области пишут невесть что, возникает масса вопросов…
– Мне интересно было узнать, какие у вас критерии при назначении на должность?
– Писать можно, и критиковать нужно. Но когда свободу слова превращают в свободу лжи и клеветы…
– Можно подать в суд…
– А что толку от этого?
– Вы можете выиграть. Вопрос же в том, что вы можете бороться.
– Ну и что? И что толку? Я занимался этой практикой. Когда я вышел из Лефортова, мне почти два года нечем было заниматься. Я попробовал посудиться, и выиграл пять исков. Ну и что толку из этого? Бесполезно.
– Но вы согласны, что порок должен быть наказан?
– Обязательно. Но для этого надо соответствующее законодательство. А то законодательство, которое должно защищать честь и достоинство человека, оно годится разве что для применения в…
– Какое законодательство удовлетворило бы ваши требования?
– Например, почему у меня далеко не приятные отношения с бывшим генеральным прокурором? Потому что из страны сделали ГУЛАГ. Вот, например, человек в нетрезвом состоянии похитил утку.
Взял ее, зажарил и съел. За это он сидел в следственном изоляторе пять месяцев.
Или купил краденого индюка и перепродал. За это три с половиной месяца сидел в следственном изоляторе. Почему у нас сегодня следственные изоляторы переполнены?
А потому, что у нас страну превратили, под вывеской демократии, в огромный ГУЛАГ.
– В этом была причина вашего конфликта с прокурором области?
– Так я к этому и привожу пример, кстати. Разве это законодательство, когда человека могут посадить в следственный изолятор, издеваться над ним, а потом выпускают из зала суда в связи с тем, что нет состава преступления? Разве это законодательство, когда о человеке могут написать гадость, нелепость, оскорбить его, оскорбить семью и при этом понести наказание в виде штрафа в одну тысячу рублей?