Русская весна
Шрифт:
Но попробовал бы тот, кто это придумал, заглянуть в последние недели в ее спальню! Разумеется, после двадцати лет супружества не следует ждать пылкой любви. Но ведь это не значит, что брак должен выродиться в подобие холодной войны! Постель – вот единственный способ залечить рану, которую наносят семейной жизни ужасные слова, но сама рана препятствует сближению, отсутствие близости питает обиду, обида влечет за собой воздержание – и все это накручивается и накручивается, запутываясь, так что простой выход – взять да и натрахаться
...Она услышала, как Илья повторяет над ухом:
– Да, так куда же? Канны? Крит? Адриатика?
– Что?
– Куда вы поедете, Соня?
– Поеду?
– Ну, разумеется. Отдыхать! – деловито напирал Илья. – Судя по вашему виду, вы уже за тысячу километров отсюда!
В его голосе не было осуждения, только обычная добродушная насмешка, и Соня, вынырнув из невеселых размышлений, глянула на него и поняла, что за всем этим кроется искреннее участие.
– Сейчас я не могу уехать и оставить Джерри и детей одних, Илья, – уклончиво сказала она, сама не понимая, отчего это ей не удается смотреть ему прямо в глаза.
Илья подался к ней через стол.
– Неприятности дома? Они всему виной?
Соня кивнула.
– Может, расскажете?
– Ох, Илья, – вздохнула она. – Я не могу...
– Да нет же, можете, – сказал Илья. – Иначе зачем вообще нужны друзья?
И тут Соня подняла глаза и прямо, открыто посмотрела на него. Прекрасно сшитый костюм горчичного цвета, романтические татарские черты, длинные золотистые волосы – настоящий донжуан, отнюдь не скрывающий этого. Но за сногсшибательной внешностью таилось что-то еще, и теперь она поняла, что ее притягивало именно это, не показное.
Илья Пашиков был старше ее по должности и младше по возрасту, но всегда вел себя с ней по меньшей мере как с равной. Между ними ни разу не пробежала черная кошка. Они делили друг с другом превратности судьбы, секреты и радости. Они вместе вышли победителями из недавней бури. За долгие часы, проведенные вместе, между ними не было никакого флирта. Илья Сергеевич Пашиков – ее друг. Возможно, единственный настоящий друг.
Илья поднялся из-за стола, подошел к двери и запер ее.
– Илья! Что это вы затеяли!
– Плевать на условности, – объявил он. – Не выпущу, пока не расскажете.
Он вернулся к столу, открыл ящик, достал две стопки и бутылку зубровки.
– Как гласит старая русско-американская присказка, если дело не клеится, надо выпить! – Он устроился в углу на кушетке и похлопал по сиденью рядом с собой. – Идите сюда, Соня, выпьем по маленькой, и вы мне выложите все беды.
– Ох, Илья, не надо...
– Если угодно, это руководящее указание.
Соня нерешительно подошла к кушетке и села – с противоположной стороны. Илья налил стопки и подал одну ей.
– Пейте!
Соня проглотила теплую, резкую на вкус жидкость и поморщилась.
– Теплая, – сказала она.
– Да? – сказал Илья, изучая свой стаканчик. Опрокинул его разом, как мужик. – Вы правы, – сказал он, наливая снова. – Лучше уж сразу выпить по второй, чтобы не чувствовать вкуса.
Соня засмеялась и выпила. Илья налил еще. И еще. Теперь напиток уже не казался таким противным.
– Ну? – сказал Илья. – В чем проблема?
Водка словно вернула ее в недалекое прошлое – в ту чудесную пору, когда они с Ильей вкалывали бок о бок, и она стала рассказывать – не об экономических факторах и не о торговых операциях, а о Бобби, и Джерри, и о той ужасной домашней ссоре.
Илья слушал спокойно, вроде бы и не слишком внимательно. Говорил мало, изредка кивая и потряхивая золотистым чубом, подливая зубровки, когда стаканы пустели. Соня, сама того не заметив, скинула туфли и устроилась на кушетке удобней, подобрав под себя ноги.
– Я думаю, Соня, вы зря себя казните, – горячо сказал Илья, придвигаясь чуть ближе.
– Почему, Илья? – пробормотала Соня, вглядываясь в глубину его синих глаз.
Илья пожал плечами и как-то незаметно оказался после этого еще ближе, так что она ощущала его запах – одеколон, тальк, отдающее ароматом зубровки дыхание.
– Вы, если по-настоящему, не хотите бросать мужа, верно? И он, если по-настоящему, не хочет бросать вас. Верно?
– Наверное, – сказала Соня. – Но все так запуталось, Илья, так запуталось...
Илья легонько похлопал ее по руке – все ее тело отозвалось мгновенной дрожью. Этот красавец, который слыл среди женщин отчаянным сердцеедом и едва ли встречал у них большое сопротивление, еще никогда не прикасался к ней так, как сейчас.
– Бедная, бедная Сонечка, – сказал он. – Может, беда как раз в том, что еще... Еще недостаточно запуталось.
– Ох, Илья! – Она отпихнула его легким толчком, хихикнув, как девчонка.
Илья потянулся и томно развалился на кушетке.
– Ей-богу, правда, – сказал он. – Я не могу считаться специалистом мирового класса по семейным неурядицам. До сих пор удавалось избегать тенет супружеского блаженства. Ну, а если говорить о разочарованиях чужих жен, тут я, пожалуй, неплохо знаком с явлением. И должен сказать...
– Может, не надо, Илья?
– Может, и не надо. Но, с другой стороны, я порядком напился и могу отбросить благоразумие, если оно у меня есть... А это значит... – Он почесал в затылке. – Так о чем шла речь?
Соня рассмеялась.
– Зная вас, могу предположить, что о сексе, – сказала она.
– Конечно! В этом-то деле я могу считаться экспертом!
– Да вы просто хищник, Илья Сергеевич!
– Это я-то? – надменно сказал Илья. – Ничего подобного! Никогда не навязывался женщине против ее желания.
– У вас просто не было в этом необходимости.
– Это совсем не так! – воскликнул Илья. – Ну, женщины не обделяли меня своим вниманием, верно, но это не значит, что мне не приходилось воздерживаться от запретного плода!