Русская военно-промышленная политика 1914—1917
Шрифт:
Опираясь на сообщение журнала «Автомобилист» 1913г., Н.П. Ионичев указывает, что автомобильный отдел «Русско-Балтийского завода» выпускал «до 200 автомобилей в год» — «грузовые и легковые автомобили», якобы «целиком из узлов своего производства»{594}. По данным Воронковой, завод был рассчитан на годовой выпуск даже 250 машин[147], но «не смог достичь расчетной производительности… встретившись с непреодолимыми трудностями»: из-за высоких пошлин ввоз используемых материалов и частей обходился дорого. Всего «Русско-Балтийский завод» выпустил, по одним сведениям, 451 машину за 1910–1915 гг., то есть в среднем не по 200–250, а по 75 в год. По другим, более полным и надежным сведениям, выпуск достиг 623 шт. за 1909–1918 гг., то есть в среднем свыше 60 машин в год{595}.[148] В 1916 г. «Русско-Балтийский завод» не делал все у себя, а получал из-за границы (через Стокгольм) необходимые для производства
При «самой широкой» оценке (как это представлялось к ноябрю 1915 г.), с начала войны до середины 1916 г. фронт нуждался в 24 526 автомобилях и 16 455 мотоциклах, 23 905 самокатах, половину всех этих машин еще только предстояло заказать. «Предметы предстоящей заготовки в главной массе, к сожалению, относятся к числу не изготовляемых в России», — докладывало ГВТУ Особому совещанию по обороне; лишь «часть поставки», «вероятно, представится возможность разместить в России» (в том числе самокаты, часть шин, броню, кузова для санитарных автомобилей), но приходилось считаться с перегруженностью заказами одних заводов и неустроенностью других после эвакуации на новом месте. Освоивший шины рижский «Проводник» как раз обосновывался на новом месте, а «Треугольник», во-первых, проводил у себя переоборудование и расширение, а во-вторых, не мог изготовлять шины для основного количества приобретаемых за границей, в США (хотя европейские изделия были выше качеством), автомобилей, не имея на съемные обода патента и специальной фасонной стали. Сама возможность заказа за границей недостающих машин и материалов зависела от согласия союзников{597}.
В Реутове под Москвой с марта 1914 г. начало постройку своего автомобильного завода на купленной для этой цели земле «Русское а. о. Делагэ» (Delahaye). Этому обществу Вернандер за полгода до того пообещал (в условной форме) заказ на военные грузовики — в случае согласия законодательных инстанций, ожидавшегося «не позже апреля 1914 г.». Такое обещание имело принципиальное значение для учредителей «Русского а. о. Делагэ». Как и прочими соискателями концессии, этой компанией «вопрос о постройке завода ставился в зависимость от получения казенных заказов». Уже одно только обещание помощника военного министра побудило французов, не дожидаясь ассигнования законодательными учреждениями денег на заказ автомобилей, основать упомянутое «русское а. о.», и, собрав капитал в миллион рублей, оно заключило контракты со строительными подрядчиками, поставщиками оборудования и нанимаемыми служащими.
Совместно с ГВТУ «Русское а. о. Делагэ» выработало технические условия для грузовых автомобилей и «неоднократно ходатайствовало о выдаче ему заказа». Но к 10 декабря 1915 г. заказ еще не состоялся; Е.А. Данилов, брат начальника Канцелярии Военного министерства (в 1914 г. член правления Общества «Руссуд»{598}), представлявший фирму в переговорах с военным ведомством, уведомил Лукомского, что фирма уже понесла расходы, основываясь на обещании Вернандера, и если дело с оформлением договора не сдвинется, то он не сможет больше «удержать французскую группу директоров от ходатайства через их правительство о выдаче этого заказа»{599}. Такие ходатайства, как известно, обладали повышенной весомостью.
Лукомский запросил в ГВТУ справку, и выяснилось, что, наряду с обществом Делагэ, предложения учредить в России автомобильные заводы сделали и другие заграничные фирмы; одновременно ГВТУ с помощью Министерства торговли и промышленности обратилось к русским заводчикам. К концу 1915 г. отмечалась активность шести русских фирм, рассчитывавших получить поставку. Из них «уже строил автомобили» один только «Русско-Балтийский вагонный завод», при этом количество деталей, импортируемых РБВЗ, к 1914 г. «свелось к минимуму»: магнето, карбюраторы, обода колес «и некоторые другие»{600}. Эвакуированный из Риги в Фили (на окраине Москвы), завод «приступил к налажению этого дела» на новом месте[149]. Среди остальных пяти фирм о той или иной причастности к автомобильному делу имели основание заявлять ремонтные мастерские компании П. Ильина в Москве, за которыми числился «большой опыт в ремонте и постройке кузовов» (вскоре, однако, вопрос о заказе этой фирме «отпал» из-за увеличения запрошенной цены{601}), и мастерские в Петрограде фирмы «Русский Рено» — «весьма солидного предприятия» с «большим техническим опытом». Доставляемые в Россию грузовики фирма «Рено» отправляла на свой завод в Рыбинск, где машины «распаковывались, осматривались и приводились в исправность»{602}. (В Петрограде фирма занималась во время войны только
Прочие же три фирмы лишь проявили готовность приспособиться к постройке автомобилей. Это были «А. о. воздухоплавания В.А. Лебедев» с заводом аэропланов в Петрограде, устраивавшее также завод в Ярославле; механический завод а. о. «Аксай» в Нахичевани — «одно из крупных и прекрасно оборудованных предприятий Юга России»; проект автомобильного завода для общества А. Кузнецов и С. Рябушинский готовили в США. «Предполагали приступить» к организации автомобильных заводов в России, кроме «Рено», еще «Фиат», американская «General Motors Truck & С°», общество Бекос, французская «Шнейдер и К0». Свой завод под Одессой устраивала американская компания Roumley Motor Truck Co{604}.
Подготовительную комиссию Особого совещания по обороне привлекала низкая цена, назначенная обществом Делагэ, но еще ниже назначило цену общество Бекос («British Engineering Co of Siberia»). Тем не менее по соображениям таможенной политики комиссия была вынуждена рекомендовать (наряду с пятью русскими компаниями) фирму «Русский Рено»{605}.
Условия правительственной поддержки возникающим в России автомобильным предприятиям включали временное разрешение ввоза 30% материалов из-за границы. Докладчик на заседании РАО 16 ноября 1915 г. В.Ф. Давыдов полагал, что «по окончании войны эта льгота пойдет в ущерб развитию отечественной промышленности… Если оборудовать заводы и приступить к производству, получив 30% заграничных материалов, поручить руководство делом иностранцам и оперировать еще на иностранные капиталы, то можно ли при таких условиях нарождающуюся промышленность назвать русскою»{606}.
Одобрив ссуды и авансы пяти фирмам[150], Совет министров предоставил военному ведомству 55 млн. руб. на создание еще и казенного автомобильного завода. Как доложило царю в отчете за 1915 г. Военное министерство, оно не желало мириться с таким положением, когда правительственные заказы на автомобили «производились почти полностью за границей» (при этом в 1913 г. 81% ввоза автомобилей приходился на Германию). Но возлагать всю ответственность за эту отрасль машиностроения на собственные предприятия казны и создавать другие казенные автомобильные заводы, чего добивались в Думе, министры не желали, тем более что уже выявились неизбежные затруднения на пути утверждения в России собственного автомобилестроения.
Барк считал, что невозможно и нежелательно идти «далее в направлении еще более широкого производства автомобилей средствами казны» и что следует остановиться на одном, уже намеченном казенном предприятии. Так же и министр торговли и промышленности В.Н. Шаховской возражал против навязывания этого нового дела «казне, обремененной множеством других, гораздо более свойственных ей, важных задач», и предлагал выждать и посмотреть, насколько успешно пойдет дело на остальных заводах в России. Очевидное затруднение заключалось в том, что для этого производства потребуются «высокие сорта стали, отливок и поковок», подшипники и резиновые шины с ободами. Между тем «высшие специальные сорта стали» «пока в России не выделываются», лишь в будущем «имеется в виду… поднять вопрос о расширении, с правительственной поддержкой, Невского судостроительного и механического завода» специально для выпуска подходящей стали, поковок, отливок, подшипников{607}.[151]
При общем пересмотре заводской программы Комиссией Покровского 6 мая 1917 г. было решено в основном продолжить строительство казенного завода военных самоходов в Мытищах{608}.
Для создания этого казенного завода, возложенного по договору с Военным министерством на фирму «Бекос», требовалось разрешение британских властей на вывоз в Россию материалов, командирование английских инженеров, предоставление на эти цели части кредита, отпущенного союзниками России, и тоннажа для доставки грузов из Англии и США. Это ходатайство русского посла (сентябрь 1916 г.) встретило в Лондоне лишь «сдержанное» отношение. Э. Грей ответил, что промышленность Великобритании перегружена. Для России изготовляется много автомобилей; тоннажа может хватить либо на автомобили, либо на оборудование. Кроме того, нецелесообразно отвлекать средства на такие начинания, от которых нельзя ожидать пользы для текущей войны, а новый завод не даст продукции ранее двух лет. Министр вооружений Э.С. Монтэгю предложил сузить задачу: Бекос установит в России производство автомобильных кузовов, а из Англии к ним были бы доставлены 7500 шасси. Кредит в 3 млн. фунтов (на все заводы) все же был согласован в ноябре 1916 г., а в марте 1917 г. Петроград получил обещание и относительно оборудования{609},[152] но затем дело свелось для Бекоса к большой ремонтной мастерской и затянулось до Октября, а о комплектах оборудования для ряда других заводов вовсе договориться не удалось, вместо этого Англия предложила готовую продукцию.