Русская жена эмира
Шрифт:
верно говорите, у любого народа должна быть культура пития.
– Я рад, что ты поняла мою мысль, - улыбнулся эмир жене. – И коли мы заговорили о
России, хочу предложить тост за русскую культуру, - и поднял бокал вина. - Мне
нравится ваша культура: красивые здания с огромными колоннами, национальные
костюмы мужчин и женщин. Но вместе с тем пугает полная свобода между мужчинами и
74
женщинами. Взять, к примеру, ваши дружеские отношения. Хотя я сам и
Виктору бывать в гостях у моей супруги, все же немного ревную, как мусульманин.
От таких слов по телам любовников пробежал холодок. У каждого в голове мелькнула
лишь мысль: неужели, эмиру донесли про их любовь?
– Разумеется, - продолжал Алимхан, - между вами не может быть ничего плохого и все
же… Например, вчера вы устроили веселую вечеринку, а меня забыли позвать. Пили без
меня, пели песни - опять без меня. Это нехорошо.
Наталья с трудом выдавила из себя улыбку:
– Ну не обижайся, милый друг, это моя вина. Я хотела пригласить, но затем подумалось,
что тебе не будет интересно. Ведь пьешь ты мало, да и песни русские уже все забыл.
– Ты не права. Русские песни я еще помню, хотя слова немного подзабыл. Иногда
слушаю пластинки и вспоминаю свои веселые юношеские годы в России. Хочу сказать,
что я всегда поражался русской природе: кругом леса, реки. Столько воды больше нигде
не видел. Правда, погода ужасная: холод, частые дожди. Я не хотел уезжать, но мой отец
– да будет мир над ним - решил, что для моего образования достаточно и трех лет. Мне
думается, он опасался, что я привыкну к русской культуре и весь буду привязан к
России. А для будущего правителя это опасно. А с Виктором я сдружился только на
второй год учебы. Помнишь, как мы устраивали шумные вечеринки, верховые прогулки
за городом…
Виктор тоже кое-что вспомнил, как Алимхан учился ходить на лыжах, пока не сломал
три пары. И еще о том, как шутили над одним вредным учителем. Правда, за это потом
их наказали, послав на кухню мыть посуду. Воспоминания были столь яркими и
приятными, что Виктор предложил тост за их славный кадетский корпус.
Чтобы обед протекал все так же весело, они перешли на анекдоты. Мужчины вновь
подняли тост, за Наталью и удачные роды. После чего эмир с женой немного
покружились в медленном вальсе. Далее снова выпили и хором запели за столом русские
песни, веселые, раскатистые сменялись грустными. Мужчины опьянели. У эмира
покраснело лицо, и стал не в меру разговорчивым. У полковника же горели глаза. Через
некоторое время Алимхан почувствовал тошноту. Тяжело встав из-за стола, он еле
заговорил:
– Мои друзья, что-то мне нехорошо. Видимо, опять переел. Я полежу на диване у себя в
кабинете. Не скучайте без меня, заведите патефон.
Слегка качаясь, эмир покинул зал.
– Наш эмир стал пил все чаще, - сказала Наталья, проводив его взглядом.
– Сейчас ему нелегко: большевики угрожают – это серьезно. Надо было готовить
бухарскую армию раньше. Теперь уже поздно. Как правитель, он мне кажется слабым:
имея столько золота, можно было построить много заводов, открыть современные
школы, университет.
– Зато как человек он очень добрый.
– Да уж, добрый. Такой добрый, что дальше некуда, - усмехнулся Николаев.
– Ты имеешь в виду прошлогодние события? Тот неудачный поход комиссара Колесова,
после которого эмир расправился с местными большевиками? Говорят, тогда расстреляли
больше тысячи, да еще фанатики убивали сочувствующих. Но, согласись, Алимхан
защищал свою страну от врагов. Скажи, если бы ты оказался на его месте, разве не
защищался бы?
– Я не об этом. Прошу тебя, давай, не будем говорить о политике – надоело.
75
– Ты прав. Поставь лучше какую-нибудь пластинку, чтобы на душе стало веселее.
Гулять, так гулять.
Слегка качаясь, Виктор подошел к столику с патефоном и стал выбирать из стопки
пластинку. Вдруг одна из них выпала из бумажного пакета и разбилась.
– Это к счастью, - улыбнулась Наталья и тяжело пересела на диван.
Тут из трубы патефона с шипением полилась музыка Моцарта. Виктор присел рядом с
любимой. Они любовались друг другом, и лица сияли от счастья.
– Если бы ты знала, как хочется расцеловать твое очаровательное личико, - произнес
Виктор.
– Не лукавь, от беременности мое лицо подурнело. Это мне и Алимхан говорил.
– Что бы он ни говорил, для меня ты все такая же красивая. Как ты думаешь, эмир
надолго покинул нас?
– Думаю, на полчаса или вовсе час или два, три. Ты же знаешь, он иногда так делает.
– И что мы будем делать, сидеть и ждать Его величества?
– Нет, конечно.
– Если он заснул, мы пойдем к тебе.
Наталья согласилась, и они вышли из зала. Увидав госпожу, оба секретаря разом
поднялись.
– Его величество у себя? – спросила она.
– Да, он отдыхает на диване.
Наталья приоткрыла дверь кабинета и увидела супруга, храпевшего на боку. «Он даже
не снял свой золотистый халат с орденами. Это надолго», - решила она.
Они сели в черную коляску и по ровной алее добрались до дома Наталье, как всегда в