Русская жена эмира
Шрифт:
жизни. У вас тоже имеются дети, и помните о них. Конечно, вернетесь к ним не
молодым, однако вы из горцев, а они живут до девяноста. Так что жизнь для вас еще не
потеряна.
Кажется, такие слова подействовали. Султанбек поднял голову и глянул прямо в глаза
следователю, желая понять: можно ли ему доверять. И после тихо заговорил:
102
– Лебедев, я верю вам. Можете мне устроить побег? Взамен я сделаю вас очень богатым
человеком. Будете купаться в
Слова курбаши поразили чекиста. Было сказано весьма серьезно и у басмача даже глаза
загорелись. Теперь настал его черед задуматься над своей судьбой. Лебедев никак не
ожидал такого поворота событий. Ведь ему хотелось из этого громкого дела получить
лишь скромную выгоду - звание полковника и должность начальника следственного
отдела. В тридцать пять – это хорошая карьера. Но стать миллионером?! Это очень, очень
заманчиво и звучит фантастично.
– О чем вы говорите, я не пойму? – тихо переспросил Лебедев, не веря своему слуху.
– Вы все поняли хорошо. Я жду ответа.
Лебедев снова задумался и заявил: «Нет, мне не нужно ваше золото». Затем спешно
нажал кнопку в столе и вызвал конвой, который стоял за дверью. Они вывели
подследственного в коридор и увели в камеру, в подвал.
ЧЕКИСТ ПРОТИВ КУРБАШИ
После ухода конвоя, едва закрылась дверь, следователь Лебедев погрузился в
размышления. Слова курбаши о золоте сильно взволновали его, и голова шла кругом. В
таком состоянии трудно было усидеть на месте, и он принялся расхаживать по кабинету.
Через какое-то время чекист застыл у шкафа, на полках которого стояли труды Ленина и
юридические книги в дешевом желтом переплете. Затем снова зашагал и застыл у
решетчатого окна, откуда был виден весь двор Управления безопасности, где стояли
люди в военной форме, фаэтоны и два черных автомобиля. Лебедев смотрел на эту
привычную картину, а мысли были совсем о другом. Так стоял он долго.
Следователь очнулся, когда заметил фаэтон своего начальника, который остановился у
подъезда. Ему следует доложить о результатах допроса Султанбека, все-таки очень
важное дело. Взяв папку под мышку, подполковник вышел в коридор и спустился этажом
ниже. В приемной молодой секретарь сообщил, что Александр Абрамович только
приехал и в кабинете один.
Когда Лебедев появился в дверях, начальник пригласил его за длинный стол со словами:
«Посиди немного, сейчас закончу». На вид Веденскому было лет пятьдесят, до
революции служил в следственном отделе жандармерии, но был уволен из-за связей с
членами социалистической партии.
Седой полковник в зеленом кителе что-то писал на листе размашистым почерком, макая
ручку в стеклянную чернильницу. Закончив, он расписался внизу и приложил туда
печать. Веденский поднял голову:
– Слушаю тебя, Николай Фомич.
– Александр Абрамович, я по делу Султанбека. Есть уверенность, что очень скоро
курбаши начнет давать нужные нам сведения. Прошу продлить сроки следствия.
– Султанбек ничего ценного не сообщил. Мне кажется, дальнейшие допросы
бесполезны. Да и дело не в этом. ЦК партии требует от нас показательных судов над
раскаявшимися врагами Советской власти. Тем более уже давно не было крупных
процессов над врагами. От этого курбаши нет проку, заканчивай дело и отправляй в суд.
– Александр Абрамович, прошу еще недельку. Вот-вот он заговорит - я это чувствую.
– До сих пор он не назвал ни одной нужной фамилии, ни одного явочного адреса. Мне
думается: в действительности он не посвящен в дела эмира. Я знаю, почему ты уцепился
за него? Жаждешь громкого дела, чтобы наверху тебя заприметили?
– Не скрою, вы угадали, - признался Лебедев.
– Кстати, это и вам пойдет на пользу.
103
– Мне, кажется, вы с Султанбеком стали почти друзьями?
– улыбнулся начальник.
От таких слов следователь насторожился, но вмиг нашел достойный ответ:
– Я готов стать ему кем угодно, хоть родной матерью, лишь бы выудить из него важные
сведения.
– Ну ладно, поработай с ним еще неделю, не более. А теперь иди к себе: скоро я должен
быть на собрании в ЦК. Должен там выступить, а у меня еще речь не готова. Как они
надоели со своими собраниями. Был бы толк: все говорят, говорят, а работа стоит на
месте.
Вернувшись в свой кабинет, Лебедев уселся за стол и принялся размышлять: «Неужели
этот басмач сказал мне правду, предложив золото? Неужели такое возможно? Ведь речь
идет об огромной сумме. По всей видимости, этот курбаши чертовски богат, коль сказал
такое! Ему можно верить, он совсем не похож на восточного хитреца. Впрочем, сейчас не
стоит забивать себе голову этим. Надо успокоиться и взяться за дело». Прервав сладкие
грезы о деньгах, чекист подвинул к себе тяжелую печатную машинку и стал отстукивать
по клавишам: «Отчет о работе следователя по особо важным делам Лебедева Николая за
период…». Однако слова Султанбека о золоте не давали ему покоя, мешая работать. Даже
простые предложения он составлял с большим трудом. Нет. Так работать невозможно.
Нужно заняться другим делом. И следователь раскрыл папку и принялся изучать новое