Русская жизнь. Понаехавшие (апрель 2008)
Шрифт:
Сегодня надежды караимской общины связаны с новым председателем - Александром Евгеньевичем Майкопаром, известным музыкантом, заслуженным артистом России. Он добился за два года своего председательства, что московские власти стали рассматривать, пусть пока не де-юре, их общину наравне с другими национальными сообществами. «Я, например, регулярно теперь хожу на встречи начальника московских милиционеров Пронина с главами национальных общин», - говорит Майкопар.
Но Петр Семенович Кумыш уверен, что этого мало. По его мнению, московские власти должны были бы начать процесс хазарской консолидации. «Ведь есть же у них специальная программа по связям с соотечественниками! Даже на сербов деньги нашлись! Я считаю, что московские власти должны выкупить Крым - сердце Хазарии и самой России! Из Крыма и будет расти новый СССР!» - горячится он. Потом берет карту и показывает на какой-то населенный
* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Варвары в армии
Иностранцы и инородцы в качестве защитников России
Сначала в армии Римской империи служили только римские граждане, причем их туда призывали. И армия была практически непобедима, обеспечивая расширение империи и оборону ее границ. А потом Римскую армию полностью заменила наемная армия. Почти сразу после этого империя рухнула.
История совершила большой круг и начала повторяться.
Первым стал Иностранный легион Франции, созданный в 1831 году. Тогда это казалось довольно удачным ходом - набрать иностранных головорезов, чтобы они умирали вместо своих. До определенного момента это, действительно, было эффективно. К середине ХХ века выяснилось, что Иностранный легион стал наиболее дееспособным компонентом французских ВС. Если не вообще единственным дееспособным их компонентом. Потому что коренные французы перестали хотеть воевать. Что ярко проявилось во время Второй мировой. Сразу после нее ситуация сложилась вообще интересно. Более чем наполовину Иностранный легион стал состоять из немецких эсэсовцев. Им как-то все простили, лишь бы было кому воевать за остатки колониальной империи. Недавние эсэсовцы воевали за бывшего врага вполне старательно, но слишком много их полегло под Дьенбьенфу.
После этого в Иностранном легионе стали преобладать восточные европейцы. А основным полем боя стала Африка, бывшие французские колонии. Это было единственное место, где интернациональные головорезы могли славно погулять при ограниченном риске быть убитыми.
Однако в годы холодной войны и французская, и все европейские армии комплектовались путем призыва собственных граждан. Европейцы всерьез ждали советского вторжения. Вообще, сомнительно, что армии НАТО были столь же крепкими, как армия Римской империи на начальном этапе своего развития, но проверить это невозможно.
После того как тема советского вторжения утратила актуальность, европейцы (за редкими исключениями) с облегчением освободились от призыва. Англосаксы сделали это гораздо раньше, поскольку для них, заморских и заокеанских, угрозы прямого вторжения на их территорию не было никогда.
При этом надо понимать, что в любом процессе есть своя логика. Отказ от обязательной службы рано или поздно приведет к отказу от службы вообще. Особенно в случае, если внешних угроз нет (а для Запада сейчас, действительно, таковые не просматриваются), а основой национальной идеологии становятся пацифизм, гедонизм и постмодернизм.
Некоторые европейские армии уже сворачиваются до чисто символических размеров. Тем не менее, полного отказа от них пока не происходит по причинам политического и психологического характера (непривычно как-то без армии). То есть армия не нужна, служить в ней почти никто не хочет даже за деньги, а распустить ее пока не получается. Поэтому спасением снова становятся варвары. В смысле - иностранцы. Иностранный легион перестает быть чисто французским феноменом.
В британской армии быстро растет доля граждан стран Содружества. Имеются в виду отнюдь не гуркхи, благодаря которым Непал как раз ни в какое Содружество не вошел, и с которым Британия поступила по принципу «если враг не сдается - его покупают». Имеются в виду многочисленные представители бывших британских колоний в Азии и Африке, которые вместо самих англичан, не желающих больше служить вообще, пришли воевать за повышение своего уровня жизни и получение вожделенного британского гражданства.
Аналогичные процессы происходят и в Испании, для которой источником легионеров становится Латинская Америка. Общность языка и близость менталитетов сильно облегчают проблему вербовки латиносов, которые также идут воевать за лучшую жизнь (свою собственную, естественно). Ни за что другое они воевать не собираются, поскольку испанская армия ни с кем не воюет.
Больше всего в иностранцах, конечно, нуждаются ВС США. Ирак и Афганистан требуют увеличения численности
Естественно, иностранцы идут служить в западные армии не для того, чтобы умирать, а для того, чтобы жить, причем хорошо. И бытовые условия, и «тяготы и лишения службы» в этих армиях для них гораздо приятнее, чем повседневная мирная жизнь в собственных странах. При этом в большинстве случаев, ни в каких войнах им участвовать не приходится. Уж, в крайнем случае, можно рискнуть: долго в зоне боевых действий западники не держат не только своих, но и чужих. В итоге хорошая жизнь в армии открывает путь в еще лучшую мирную жизнь с новым гражданством. Потеря этой жизни не подразумевается, в худшем случае, она считается побочным риском, сравнимым с образом жизни у себя на родине (тем более, что многие граждане стран третьего мира, вербующиеся в западные ВС, имели криминальное прошлое). Подобная мотивация личного состава делает армию, мягко говоря, неустойчивой в случае по-настоящему серьезной войны. Кроме того, уровень образования иностранцев как правило очень невысок, что также снижает качество укомплектованных ими ВС.
Счастье сегодняшнего Запада в том, что внешней военной угрозы для него нет, поэтому варваризация армий ему ничем не грозит, кроме неудачи в какой-нибудь операции за тысячи километров от собственных границ.
В Советской армии иностранцы, разумеется, не служили, при этом она была многонациональной. В отличие от Российской империи, где значительная часть инородцев (неправославных неславян) в армию не призывалась, в СА призывали всех. И, конечно, равнозначными бойцы разных национальностей не были. Везде и всегда были исключения, но, в целом, высоко ценились славяне, прибалты, представители большинства народов РСФСР (волжских, уральских, сибирских), а из кавказцев - осетины и армяне. С остальными кавказцами, а также тувинцами и представителями Центральной Азии были, скажем так, некоторые проблемы. И проблемы эти с годами не уменьшались, а росли вместе с ростом доли представителей проблемных национальностей в СА. Потому что именно у них рождаемость оставалась высокой, в то время как у славян, прибалтов и большинства народов России она очень быстро снижалась (это происходило в «благословенное» брежневское время, а не в «чудовищные 90-е»). В результате проблемные постепенно стали составлять не только стройбат, железнодорожные и мотострелковые войска, но все шире начали проникать в те рода войск, где было много сложной техники. От этого боеспособность, мягко говоря, не росла. Зато внутренние отношения в войсках быстро ухудшались, поскольку к обычной дедовщине добавилась проблема землячеств, создаваемых, как раз, проблемными. То есть варваризация шла изнутри, причем ударными темпами. Тут СССР и распался.
Это событие автоматически освободило Российскую армию от большинства проблемных военнослужащих. Таковыми, в известном смысле, остались тувинцы. Но более серьезной проблемой был и остается Северный Кавказ, особенно его восточная часть, то есть в первую очередь Дагестан (Чечню здесь рассматривать не будем, оттуда в армию пока не призывают).
Если представители всей остальной России косят от армии всеми возможными способами, то для кавказских юношей служба продолжает считаться важнейшим элементом мужской инициации. Поскольку рождаемость в республиках Северного Кавказа гораздо выше, чем в стране, эти два фактора обеспечивают очень быстрый рост доли кавказцев в рядах Российской армии. Дагестан и здесь идет в авангарде. И по численности населения, и по рождаемости он опережает своих соседей. И что особенно важно, в Дагестане сегодня почти не осталось русских. Их сейчас там менее 5% населения (меньше - только в Чечне), живут они исключительно в Махачкале и других крупных городах. Соответственно, юноши, представляющие многочисленные местные национальности, приходят в армию не вполне адаптированными к жизни в российском обществе.