Русские флибустьеры
Шрифт:
– Сдаются! Сдаются, что ли? Прекратить огонь! Белый флаг! Кто-то идет с белым флагом, сеньор капитан!
Клейтон встал, с любопытством вглядываясь в пороховую завесу между деревьями, за которой мелькала белая тряпка.
– Парламентер?
Но тот, кто шел с белым флагом, не остановился на полпути, как сделал бы переговорщик, чтобы на нейтральной полосе дождаться представителей противника. Нет, он продолжал, хромая, приближаться к позициям испанцев.
– Сдается, сукин сын?
– Не стрелять!
– приказал капитан Солано.
Клейтон подошел к нему:
– Хавьер, кажется, дело идет к концу?
– Ну, они же там не безмозглые бараны. Наверно, хотят договориться.
–
– Ведите его сюда!
Через пару минут солдаты подвели к ним бледного длинноволосого человека, ступни которого были обмотаны тряпками.
– Буэнас диас, кабальерос! Я Гарольд Рочестер, британский корреспондент, - заявил он по-испански.
– Они отпустили меня с одним условием. Я должен убедить вас воздержаться от напрасного кровопролития. Можно мне присесть? У меня изранены ноги.
Капитан Солано кивнул, и журналист опустился на корягу.
– Да, они отпустили меня, - он оглянулся.
– Но я не стану уговаривать вас. Я буду рад видеть, как вы перестреляете всю эту сволочь. Я, конечно, должен соблюдать нейтралитет, но в душе я всегда был на стороне Испании. Сеньор капитан, эти люди недостойны того, чтобы с ними воевали по правилам войны. Никаких правил! Перебить их всех до единого!
– Как вы оказались здесь?
– спросил капитан Солано.
– Я, по заданию редакции, направлялся в расположение Второй дивизии. Имел при себе письмо для команданте Мантильи от нашего военного атташе. Письмо пришлось уничтожить, когда по дороге на Санта Клару меня захватили эти негодяи. Что делать, мне пришлось разыгрывать перед ними спектакль. Я представился американским репортером. Они ведь любят американцев, не так ли? Да, любят. И все оружие у них американское, и консервы, и даже штаны у них с бирками американских магазинов. Они каким-то образом получают из Штатов все, чего ни потребуют.
– Позвольте, сеньор Рочестер, - остановил его Солано.
– Но о ком вы говорите? Какие повстанцы? Ведь они беглые рабы. Они только вчера сбежали с плантаций.
– Вы про этих, в соломенных шляпах? Ну да. Мои бандиты соединились с вашими рабами. Сейчас они все там, у обрыва. Им некуда деваться. Перебейте всех, сеньор капитан!
– Сколько их?
– спросил Клейтон, тоже по-испански.
– Роберто!
– Капитан Солано недовольно покосился на него.
– Не торопитесь! Наш гость и сам все расскажет в свое время. Мы же не собираемся допрашивать представителя нейтральной державы, не так ли? Позвольте мне самому с ним побеседовать, мой драгоценный Роберто!
Клейтон отступил, скрывая усмешку. Он подобрал белый флаг и принялся его рассматривать. Льняное полотенце, окаймленное вышитым узором, было испещрено кровавыми пятнами. «Наверно, сняли перевязку с раненого», - подумал он.
– Итак, сеньор Гарольд Рочестер, продолжайте. Что вы можете сказать о численности этих негодяев?
– Там разные негодяи, - морщась и растирая ступню, заговорил журналист.
– Шайка, которая удерживала меня, насчитывает примерно три десятка. Они пришли сюда, чтобы соединиться с бандой Карденаса, я часто слышал это имя в их разговорах. Они встретили здесь, в бухте, какое-то судно, которое доставило им оружие. Винтовки и патроны, много ящиков с патронами. А также консервы и обувь. Да, кубинцев примерно три десятка. И примерно столько же этих беглых, в соломенных шляпах. Но они не кубинцы. Они говорят между собой на языке, которого я не понимаю. Возможно, они греки. Здесь могут быть греки?
– Странно, - сказал капитан Солано.
– По моим данным, их там всего человек сорок.
– Это вам тот солдат рассказал, которого они захватили? Он ничего не видел. Он лежал лицом вниз, когда они его допрашивали. Мои кубинцы хотели его растерзать, снять кожу с живого, чтобы напугать вас его воплями. Но греки не позволили.
– Они не греки, - не выдержал Клейтон и тут же замолк под гневным взглядом капитана Солано.
– Почему они решили отпустить вас?
– спросил капитан.
– Я их убедил это сделать, - гордо ответил журналист.
– Я им объяснил, что если они считают себя не бандитами, а армией, то и должны подчиняться тем же законам, которым подчиняются все армии, в том числе - испанская. Например, нельзя убивать пленных. И нет ничего зазорного в том, чтобы вести переговоры. Я много чего им рассказал о военных правилах. Слушали, разинув рот. Но они здраво рассудили, что если пошлют на переговоры кого-то из своих, с ним испанские солдаты не станут разговаривать. Следовательно, на роль парламентера годился только я. А мне только и надо было, что убежать от них любым способом. И вот я здесь. А они скоро окажутся на том свете.
– Вы проявили мужество и находчивость, достойные воина, - улыбнулся капитан Солано.
– Но позвольте спросить, наверно, эти бандиты передали с вами какие-то свои требования?
– Конечно. Но какое это имеет значение? Вы же не собираетесь их выполнять?
– И все-таки, расскажите, чего они хотят?
– Ну, они хотят, чтобы вы отступили, чтобы дали им возможность покинуть этот лес. Они обещают, что уйдут вдоль берега на соединение с частями американского корпуса. И обещают, что по дороге не будут нападать ни на испанские гарнизоны, ни на мирные поселения. Они хотят одного - уйти и соединиться с американцами. Но ведь вы не станете верить их обещаниям?
«А я бы поверил, - подумал Клейтон.
– Парни рассуждают здраво. Силы примерно равны. Для штурма нужен значительный перевес. Значит, штурмовать их бессмысленно. Но и прорваться через цепь испанцев они тоже не могут. По той же причине. Что остается? Остается разойтись в разные стороны. Пусть они уйдут. При переходе вдоль берега их можно будет уничтожить, если к Солано подойдет подкрепление. Да только кому это надо? Испанцев послал сюда Коэн, и ему не нужны бандиты. Ему нужны работники. А те, конечно, уйдут вместе с кубинцами. И тогда мне придется отвечать на целую кучу неприятных вопросов мистера Коэна. И придется все начинать сначала - набирать новых бойцов, отлавливать новых рабов~ Нет, мистер Коэн, это не мне, это вам придется искать себе новых людей. Например, нового шерифа».
– Конечно, им нельзя верить, - заявил Солано.
– Кубинцы вероломны по своей сути. Потомки рабов и шлюх, кто им поверит? Безусловно, я не выпущу их отсюда. Пусть думают, что я готов согласиться на их условия. А я тем временем дождусь подкрепления. И скину это отребье со скал.
– Уверен, что вы преподадите им великолепный урок воинского искусства, - сказал репортер.
– Но, сеньор капитан, нет ли среди вас врача или фельдшера? Я опасаюсь за свои ноги. Мне нужна срочная медицинская помощь. Как бы не началась гангрена.
– Что у вас с ногами?
– Мне пришлось долго шагать босиком по скалам. Я их изранил, они гноятся, они причиняют мне массу страданий.
Клейтон коснулся локтя капитана Солано:
– Хавьер, могу я кое о чем поговорить с тобой наедине? Мистер Рочестер, безусловно, простит нам эту бестактность.
Они отошли в сторону, и Клейтон спросил:
– Ты ему веришь?
– Сначала не очень, а теперь полностью, - кивнул Солано.
– Мы ждали репортера-англичанина. Они тут часто ошивались в начале войны. А теперь, когда уже виден конец, тоже могли появиться. Генерал Агирре оставил нам четкие инструкции, как себя вести с этой шатией-братией.