Русские на Индигирке
Шрифт:
Чем ориентируется каюр? В ясную погоду — по звездам да по ему одному известным приметам на голой тундре. Если нет звезд, каюр обычно свою правую ногу волочит по снегу. Он знает, какой ветер дул накануне и в каком направлении образовались снежные барханчики. Ногой он определяет угол их скоса и тем самым держит заданное направление. Ориентировались также по ветру, по наклону травы под снегом, по корягам на речных отмелях и т. п. Компасом русскоустьинцы не пользовались, целиком полагаясь на свой опыт и интуицию.
Случалось, что пурга вынуждала ночевать прямо в снегу. Единственное спасение в таком случае — собаки. Остановив нарту, каюр обкладывал себя собаками и, согреваясь их теплом, пережидал пургу.
Собачьи
С 1911 года начались ежегодные пароходные торговые рейсы из Владивостока к устью Колымы. Товары для колымо-индигирского края разгружались в порту Амбарчик, а оттуда развозились по тундре. Русско-устьинцы ездили в Амбарчик вплоть до 1935 года — до начала регулярных морских рейсов к устью Индигирки. Каждому хозяйству давалось твердое задание: за зиму из Амбарчика доставить для общественных нужд не менее 20 пудов грузов. С учетом того, что с собой надо было брать корм для собак, груз на одну нарту достигал 500–600 килограммов. И его надо было доставить за 700–750 килограммов.
Известны случаи, когда одна упряжка без смены проходила с Яны на Индигирку или с Индигирки на Колыму за трое суток, то есть — более 700 километров. При этом следует отметить одну из ценнейших особенностей собачьего транспорта, отличающих его от конного и оленьего. Собаки обычно идут до тех пор, пока у них есть силы, и в случае хорошего корма и относительно благоприятной погоды способны работать изо дня в день очень продолжительное время.
Индигирская лайка всегда была предметом купли на Яне и Колыме, и к умению езды на собаках индигирщики относились очень ревниво. Искусство езды на собаках подразделялось на три вида. Первое — это умение натренировать собак на скорость, второе — возможность перевозки наибольшего количества груза и на наибольшее расстояние. Третье, самое главное, — умение ориентироваться на местности при любой погоде. Ежегодно мещане отправлялись в Нижнеколымск пли в Усть-Янск. Каждый запрягал по 12–15 собак, половину из них он там продавал.
«Собачий вопрос» в жизни русскоустьинца, как и в жизни походчанина, занимал большое место. Собак называли скотом или скотинкой, а конуру — стаей, стайкой (очевидно, в память о домашнем животноводстве, которым занимались предки в «мудреной» Руси). При встречах, за чашкой чая зимними вечерами заводились бесконечные разговоры о собаках, об их повадках, о лучших ездоках и т. д. и т. п. Тут же совершалась купля-продажа или обмен собаками. Были некоторые заядлые собачники, которые знали «в лицо» чуть ли не каждую собаку на Нижней Индигирке.
Такой повышенный интерес местных жителей к собакам объясним, ибо от хорошего состояния собачьего транспорта зависело благополучие не только отдельных семей, но и большинства жителей тундры.
Все изложенное выше дает нам основание отнести индигирское упряжное собаководство к восточно-сибирскому типу, носителем которого является в основном русское старожильческое население. Русские еще в XVII веке сталкивались с юкагирами на Индигирке и Колыме, но «юкагиры ездили на собаках в санях своеобразной формы» [Шренк, 1883, с. 71]. И только с приходом русских на Индигирку этот тип упряжного собаководства получил широкое распространение, вытеснив в ряде районов другие, устаревшие типы, что является одним из свидетельств благотворного влияния передовой хозяйственной культуры русского народа на Сыт и культуры народностей Крайнего Севера.
Для передвижения летом старожилы использовали два типа лодок: «карбас» и «ветку». Карбас — большая двухвесельная лодка, предназначенная для неводного лова рыбы или перекочевок. Строилась она из лиственничных досок внахлестку. Доски между собой сшивались распаренными прутьями тальника, щели и пазы конопатились мхом. Длина карбаса достигала 4–4,25 м, грузоподъемность — до 500 кг [Биркенгоф, 1972, с. 131].
Ветка — лодка для постоянных разъездов: на охоту и рыбную ловлю на дальние расстояния, на ней осуществлялась в летнее время связь. На ветках ходили «но гуси», переплывая морские заливы шириной около 20 км, и преодолевали тяжелые волока с одной протоки на другую. Ветка изготовлялась из пяти досок: одна шла на изготовление днища, а четыре — бортов. Размеры досок выдерживались такие: для дна — длина 4,3 м, ширина 0,25 м, толщина 2,5 см. Нижние бортовые («набой») имели длину 4,5 м, ширину 18–20 см и толщину около 1 см; верхние бортовые доски («наводка») — такой же длины и толщины.
Доске, предназначенной для днища лодки, придавалась заостренная форма. К ней пришивались борта лодки. Но предварительно набой и наводка сшивались между собой тонким канатиком, скрученным из конского волоса (но не из оленьих жил, как ошибочно указывает А. Л. Биркенгоф).
После того как набой и наводка были сшиты между собой и пришиты к днищу, ветка при помощи распорок («пангилов») получала соответствующую форму. После этого лодка по швам шпаклюется («серится») лиственничной серой.
Серу добывали следующим способом. Весной выезжали в лес, где собирали натеки лиственничной смолы, обрубая их вместе с кусками коры. Набрав достаточное количество коры, ее клали в котел, закрывали плотно решеткой, заливали водой и разжигали костер. Когда вода в котле закипала, сера в виде красной пены всплывала над решеткой. Время от времени пену снимали деревянной ложкой, охлаждали и сминали в комок. Получившийся комок серы вновь опускали в кипящую воду. Сера становилась тягучей массой, в нее добавляли оленью или заячью шерсть. Сера, постепенно смешиваясь с шерстью, густела, тогда ее с помощью деревянных вилок вытаскивали, клали на стол, предварительно облитый холодной водой, и раскатывали в лист толщиной 0,5 см. Когда серный лист затвердевал, его разрезали ножом на отдельные ленты («прутья»).
Прут прикладывали к шву ветки, размягчали его при помощи тлеющей головешки и большим пальцем правой руки, смоченным слюной, плотно прижимали к швам. Всего при постройке ветки необходимо было 2,5–3 килограмма серы, а для того, чтобы получить такое количество, нужно было собрать и выварить 20–22 килограмма коры.
Управляли веткой, сидя в ней и вытянув ноги, поясницей упираясь в задний пангил и доставая носком левой ноги до переднего. Правая нога согнута. Гребли двухлопастным веслом, уперев его в колено правой ноги.
При летних перекочевках русскоустьинцы практиковали иногда буксировку карбаса упряжкой собак, ни парусом, ни другими типами лодок здесь не пользовались.
Жилые и хозяйственные постройки
Жили индигирщики в небольших селениях-заимках, которых к началу XX века насчитывалось около 30. Многие поселения исчезали, затем появлялись вновь, некоторые существуют и в наши дни.
Причины этих исчезновений и появлений вполне объяснимы. Так как все поселения находились по берегам Индигирки, а река часто меняет свое русло и размывает берега, то с течением времени одни заимки оказывались в стороне от основного русла, другие — смытыми водой. Но названия мест остались: Хубулино, Орехино, Липино, Марково и т. д.