Русские в СССР. Потерпевшие или победители?
Шрифт:
Крайне интересна в данном плане версия о связях военных заговорщиков и Сталина. О. Стрижак обращает внимание на то, что Сталина не было в списке большевистских лидеров, которых предписывалось арестовать в начале июля 1917 года. Получается, что кто-то вывел Сталина из-под удара. И этим кем-то, по мысли Стрижака, был генерал Н.М. Потапов, убежденный монархист и начальник разведывательного управления Генштаба, который начал сотрудничество с большевиками задолго до октября.
Тут имел место быть сознательный и тщательно продуманный выбор, который сделало руководство русской разведки. О том, как это произошло, повествует С.Б. Переслегин: «Проигрыш Русско-японской войны… вынудил правящую элиту по-новому проанализировать вызовы, стоящие перед страной… Очень быстро стало понятно, что военное поражение – верхняя часть айсберга. Российская промышленность теряет конкурентоспособность, Россия все больше отстает от передовых европейских стран и США. Причину отставания выявили работы Д. Менделеева, окончательная точка была поставлена уже во время Первой мировой войны комиссией в. Вернадского, известной как КЕПС (Комиссия по естественным производительным силам России)… Если очень кратко, то вердикт КЕПС выглядел следующим образом: по мере развития индустрии протяженность России стала ее ахиллесовой пятой. Даже если
Здесь очень важно коснуться деятельности генерала А.А. Маниковского, бывшего до революции начальником Главного артиллерийского управления Генштаба. Генерал выступал за сильную национальную власть, форсированное развитие промышленности и приоритет государственного сектора. Он резко критиковал частных предпринимателей за их антигосударственный эгоизм, выражавшийся, в частности, в чудовищном взвинчивании цен. Маниковский требовал, чтобы при распределении военных заказов преимущество отдавалось именно казенным заводам. За это тогдашние олигархи его пламенно ненавидели и приложили максимум усилий для устранения генерала от должности.
Не будучи либералом или социалистом, Маниковский тем не менее принял активное участие в деятельности антимонархической оппозиции, которая готовила свержение монархии. Генерал надеялся на то, что революция устранит от власти бездарных чиновников-вырожденцев и приведет к усилению государства. Кстати, в оппозиционных кругах на полном серьезе рассматривался вопрос о том, чтобы назначить Маниковского диктатором с самыми широкими полномочиями.
Однако Февраль привел к власти безответственных плутократов и либеральных говорунов. Маниковский занял важную должность помощника военного министра, но никакой политической власти не получил. Тогда генерал решил сделать ставку на большевиков, которые, по его мнению, одни лишь и были способны на то, чтобы прекратить либеральный бардак. В этих целях Маниковский использовал только народившееся движение фабрично-заводских комитетов (ФЗК), выступавшее за установление рабочего контроля. «…первое территориальное объединение фабзавкомов возникло как раз из оборонки, непосредственно подчиненной артиллерийскому ведомству (ведомству Маниковского. – А.Е.), – пишет в своем блоге исследователь kesar-civ. – Это петербургское «Бюро и главный комитет представителей рабочих всех заводов артиллерийского ведомства», возникшее в марте – апреле 1917 года и СРАЗУ возглавлявшееся большевиками. По образу и подобию этого территориального объединения и на основании принципов организации собственно фабзавкомов, входивших в эту структуру, создавались фабзавкомы по всей стране. Маниковский… противопоставляет вчерашним союзникам по заговору домашнюю заготовку – боевые рабочие организации, руководимые фабзавкомами. И отдает их в руки большевиков, которые единственные не участвовали в заговоре, т. е. не предавали и финансовой корысти от Февраля, в отличие от прочих, не получали. И фабзавкомы становятся, с одной стороны, оружием в руках большевиков, а с другой – базой быстрого роста большевистской партии. Организационной формой ее роста… и средством изменения самой партии. Очень важно, что фабзавкомы очень четко соединяли в одном коллективе все классы – от последнего рабочего до капиталиста-владельца (если он соглашался). Т. е. строго вразрез с классовым подходом марксизма. И это делалось большевистской партией! То есть, по сути дела, партию большевиков образца 1917 года создали для небольшой ленинской группы с целью установления именно нормальной русской власти. И создали эту партию – военные. Маниковский и иже с ним».
В случае, если бы ФЗК стали базовой ячейкой советского строя, то история русской революции пошла по совсем иному пути. Тогда Советы получили бы и сохранили реальную власть, опирающуюся на самоуправляемые рабочие коллективы. Но большевики, использовав ФЗК в своих политических целях, вовсе не торопились сделать их хозяевами на местах. Показательно, что II съезд Советов так и не принял декрет о рабочем контроле. Закон о нем был принят только 14 ноября 1917 года. Однако его формулировки оказались весьма туманны и оставляли множество лазеек для сворачивания рабочего контроля – в пользу чиновничьих структур. И это случилось: «Важной вехой на пути ослабления органов рабочего самоуправления стал I Всероссийский съезд профсоюзов.
Проект Маниковского так и не был реализован до конца, хотя ФЗК сыграли важную роль в свержение либерального Временного правительства.
Надежды военных националистов осуществились, хотя и не в таком формате, на который они рассчитывали. Россия ликвидировала свое отставание от ведущих держав – при Сталине. К слову, любопытно и само поведение Сталина накануне и во время Октябрьской революции. Историки обращают внимание на то, что Сталин нерегулярно присутствовал на заседаниях ЦК, проходивших в августе – октябре 1917 года. Так, из 24 заседаний он отсутствовал 6 раз. Кроме того, Сталин «игнорировал» работу Советов и Центрального исполнительного комитета (ЦИК).
Иосиф Виссарионович отказался принимать участие в деятельности т. н. «Информационного бюро по борьбе с контрреволюцией», созданного в сентябре при ЦК для организации переворота. Сталин не вошел и в Военно-революционный комитет при Петросовете, который фактически и руководил Октябрьским восстанием. Правда, его включили в Военно-революционный центр при ЦК. Но, во-первых, ВРЦ не играл главной роли в организации выступления, а во-вторых, сам Сталин занимал там пассивную позицию. В протоколах заседания ЦК от 24 октября 1917 года ему не дается никаких поручений, связанных с подготовкой переворота. Сталин вообще не был на этом заседании.
Собственно, в организации октябрьского вооруженного, «рабоче-солдатского» переворота Сталин не участвовал почти никак. Но это вовсе не означает, что он был противником военного переворота. Такой переворот мог казаться Сталину некоторой гарантией предотвращения революционного хаоса. И не исключено, что свой вклад в октябрьские события он все же внес, но только не по линии военно-революционных структур большевиков.
И вот что показательно. Генералы, не состоявшие в РСДРП(б), были настроены весьма решительно, а вот в высшем руководстве партии большевиков какого-то особого энтузиазма по поводу вооруженного восстания не было. Как известно, старейшие большевики и сподвижники Ленина – Зиновьев и Каменев – вообще были против военного выступления. Их позиция была выражена в обращении к местным организациям партии большевиков (11 октября): «…мы глубочайше убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание – значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции. Нет никакого сомнения, бывают исторические положения, когда угнетенному классу приходится признать, что лучше идти на поражение, чем сдаться в бою. Находится ли сейчас русский рабочий класс в таком положении? Нет и тысячу раз нет. Шансы нашей партии на выборах в Учредительное собрание превосходны. Разговоры о том, что влияние большевизма начинает падать и тому подобное, мы считаем решительно ничем не основанными. В устах наших политических противников эти утверждения просто прием политической игры, рассчитанной именно на то, чтобы вызвать выступление большевиков в условиях, благоприятных для наших врагов. Целые пласты трудящегося населения только еще начинают захватываться им. При правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учредительном собрании… Только на Советы сможет опереться в своей революционной работе и учредительное собрание. Учредительное собрание плюс Советы – вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем» («К текущему моменту»).
Но дело было не только в них. Весь сентябрь и половину октября 1917 года ленинский ЦК, точнее его большинство, выступал против курса Ленина на вооруженное восстание. Имел место быть своеобразный «коллаборационизм» в отношении Керенского. Так, большевики приняли решение участвовать в работе «Демократического совещания», против чего Ильич решительно возражал. А 29 сентября ЦК принял проект воззвания, в котором выступил за мирный и парламентский путь прихода к власти. Большевистская фракция в ЦИК Советов огласила свою резолюцию, где не было ни слова про восстание, социалистическую революцию или передачу власти Советам. В резолюции утверждалось: «Нетерпимы далее ни исключительные полномочия Временного правительства, ни его безответственность. Единственный выход – в создании из представителей революционного пролетариата и крестьянства власти, в основу которой должно быть положено следующее: 1) Декредетирование демократической республики. 2) Немедленная отмена частной собственности на помещичью землю без выкупа и передача ее в заведование крестьянских комитетов впредь до решения Учредительного собрания… 3) Введение рабочего контроля в общегосударственном масштабе над производством и распределением. Национализация важнейших отраслей промышленности… 4)…Немедленное предложение всем народам воюющих государств всеобщего демократического мира. В качестве немедленных мер должно быть декретировано: 1) Прекращение всяких репрессий, направленных против рабочего класса и его организаций. Немедленная отмена смертной казни на фронте и восстановление полной свободы агитации и всех демократических организаций в армии. Очищение армии от контрреволюционного командного состава. 2) Выборность комиссаров и других должностных лиц местными организациями. 3) Осуществление прав наций на самоопределение, в первую очередь удовлетворение требований Финляндии и Украины. 4) Роспуск Государственного совета и Государственной Думы. Немедленный созыв Учредительного собрания. 5) Уничтожение всех сословных… преимуществ…» («О власти»).
О настроениях, которые были характерны для очень многих большевиков, свидетельствует следующий отрывок из письма А.В. Луначарского своей супруге (25 октября 1917 года): «…все должно решиться по трем точкам. 1. Либо Временное правительство победит целиком, тогда реакция быть может медленная, но верная. 2. Либо Петроградский Совет победит целиком. Тогда необходим ряд спасительных революционных мер, но какая тяжесть ответственности, какие чудовищные трудности. Либо 3-я линия: демократическая власть без цензовых элементов. Созыв Учредительного собрания при толковой оппозиции большевиков может быть при участии их в общедемократическом правительстве, и тут трудности велики, но это лучший исход…»