Русские ведьмы в чужом мире
Шрифт:
Эти воспоминания почему-то меня расстроили, хотя раньше я относилась к своей заурядной внешности вполне адекватно, приняв как гипотезу, что по-настоящему умному парню красивая дура понравиться не может, и значит, мне остается только дождаться, пока кто-то рассмотрит во мне кучу положительных качеств. А вот теперь эта точка зрения, в связи с моей новой внешностью, начинала терять свою убедительность и мне срочно требовались дополнительные аргументы в её поддержку. Или опровержение.
Я решительно спрыгнула с бортика, одним махом натянула вчерашний наряд и, состроив непринужденную улыбку, направилась в комнату. Фуссо уже был тут, и Сирень ловко выгружала из корзинки
– Вот и я, - объявляю, шлепаясь на скамеечку, и без промедления задаю Сирени мучающий меня вопрос, - а вот эта внешность… которая у меня сейчас, она скоро сойдет?
Показалось мне, или клешни Фуссо на самом деле на мгновение застыли в ступоре?
– А почему тебя это так волнует?
– неожиданно насторожилась и ведьма, - или чем-то этот облик не нравится?
– Мне нравится… вот только… как бы это сказать, я ведь в таком виде на кого-то похожа? А я не люблю быть ничьей копией, лучше не такой красивой, но эксклюзивной… понимаешь?
– Понимаю, - как-то слишком поспешно и немного виновато бормочет Сирень, - но пока помочь не могу, у меня сейчас силы на другое копятся. А вот потом… когда все закончится, обещаю… ты будешь выглядеть самой собой. Или… кем захочешь.
Что-то темнит она, мелькнуло в голове, чтобы сразу пропасть, ведь предупредила, что сразу всего не расскажет. Ну и не надо, мне ее тайны без надобности. Главное чтобы магии подучила, вчера к вечеру у меня уже такие ровные шарики получаться начали, ну… почти все.
И во время завтрака и потом, когда мы уже прибыли на место тренировок, и я начала швырять в стену огненные шарики, как выяснилось, огонь меня слушался намного лучше, чем вода или воздух, моё подсознание, не переставая, пыталось понять, что же не так в той ситуации, что изложила мне Сирень. И только когда подошло время перекусить, и Сирень протянула мне кружку с молоком, до меня вдруг дошло. Да не просто дошло, а прям-таки въехало, словно танком в стог соломы.
– Сирень… - вытаращила я глаза… и если бы уже не сидела, то точно бы села, где стояла, - а как…
И тут же вспомнила, что она почему-то очень не хотела, чтобы Фуссо знал ее тайну… и единственное, что мне оставалось, сделать вид, что закашлялась.
– Что такое? Подавилась?!
– заботливо хлопала меня по спине Сирень, а глаза её молили, молчи!
– Я хотела спросить, - вру, откашлявшись, - а если я там, ну на поверхности, брошу шар, ветром его может снести?!
– Нет, - благодарно смотрят на меня сиреневые глаза, - ты ведь просто представляешь, куда хочешь попасть, а уже магия мгновенно создает там огонь. Если бы это было не так, ты уже давно опалила бы и лицо и руки. Огонь возникает там, куда ты направила свою магическую силу. Поэтому тебе должно быть все равно, что там создать, огонь, воду или камень. Или цветок. Только живые существа никогда не получаются, у человека не хватает знаний и времени представить все процессы, идущие в них в этот момент.
– Понятно… - заинтригованная этими объясненьями протянула я, на самом деле всё связанное с магией, волновало меня с каждым днем сильнее.
Одно дело смотреть на огненные шары, которыми долбит стену Сирень, и совсем другое осознавать, что это твоих собственных рук дело. Или, скорее разума, руки-то, как оказалось, и не при чем вовсе. Но особенно меня заинтересовало утверждение, что я могу магией создать все, на что хватит моей силы и фантазии. Ну, с силой мы вчера уже разобрались, не раз и не два после моих ударов брови Сирени изумленно приподнимались, ясно давая понять, что такой прыти от новой ученицы ведьма не ожидала.
Внезапный грохот заставил меня распахнуть глаза почти сразу, не дав насладиться сладкими мечтами. И первым, что бросилось в глаза, было бледное лицо отскочившей к стене Сирени, и ее начавшие терять окраску руки. Да Фуссо, стоящий перед ней и загораживающий ведьму поднятым панцирем, как щитом. Впрочем, она в тот же миг пришла в себя, и насмешливо блеснув в мою сторону необычайными глазами, одним движением руки успокоила краба.
– Ну, и чего же тебе захотелось?
– спросила иронично, возвращаясь к застеленному салфеткой камушку. На котором до этого момента стоял кувшинчик из-под допитого крабом молока, и миски с хлебом и сыром.
А теперь торчала одним концом вверх какая-то неопрятная доска и из-под нее виднелись углы картонки и стекали во все стороны золотистые плиточки.
Такие знакомые, что я сразу сообразила, откуда они взялись. Но откуда эта несуразная доска? Хотя… если посмотреть на нее вот с этой стороны, начинает казаться, что она мне знакома… И довольно хорошо знакома.
А руки уже автоматически развернули фольгу ближайшей плиточки и сунули ее в рот. О! Как я и люблю, миндальная. Бесстрастные глаза краба следили за мной так неотрывно, что, то ли от восторга, то ли от потрясения, я махнула ему рукой и подгребла к себе кучку шоколадок.
– Иди сюда, зая, угощать тебя буду. А то кормят одним хлебом… а тебе может тоже до посинения сладенького хочется!
И отважно высыпала в жуткую пасть, к которой еще несколько дней назад и за миллион бы не подошла, первую порцию очищенных от оберток плиток. Неизвестно, как устроены органы вкуса у горных крабов, у нас таких нет, да и биология никогда не была моим любимым предметом, но животных я всегда любила, хотя и проводить на них эксперименты не отказывалась. Вроде проверки, найдет ли кошка вход домой, если ее пустить в печную трубу. Кошку потом доставал соседский парнишка, я стирала перепачканные в саже половики и покрывала, а тетушка читала мне очередную нотацию. И ехидно хвалила, за то, что я догадалась провести этот эксперимент летом, когда печи не топятся. На что я находчиво отвечала, что в душе исследователь, а не садист.
А Фуссо тем временем распробовал вкус шоколадок и принялся сам сдирать с них обертки. Получалось это у него так ловко, что коричневые плиточки так и замелькали, забрасываемые в ненасытную пасть.
– Сирень… а ты не хочешь шоколадку?
– вспомнив о приличии, оглядываюсь на ведьму и замечаю слезинку, готовую выкатиться из глаза.
– Спасибо, я уже взяла одну… - виновато опуская глаза, словно пойманный на выковыривании орешков с торта ребенок, бормочет ведьма и внезапная догадка взрывается в моей голове.