Русский адат
Шрифт:
Алексей развернул оставленную капитан-лейтенантом карту района. Виктор пальцем показал почти точно, без сомнений:
– С дороги вот здесь спустились… Прямо по насыпи… Там высоко. Спуститься можно, как подниматься будут, не знаю. Могут застрять, могут и проскочить, в зависимости от подготовки водителя. Уклон градусов в шестьдесят. Это сверху было хорошо видно. Другого пути у них…
– Не вижу… – сказал Алексей. – Гора лесистая, не проберутся… Сбоку овраг…
– Надо перехватывать… Поехали? Уже стемнело…
Арефьев сбросил с плеч рюкзак и вытащил из него
– Что за штука? – спросил Алексей, вытаскивая бинокль из футляра.
– Тепловизор с дальномером… Выключи свет, выйди за порог, осмотри горку. Если они тебя видят, ты их увидишь тем более…
Алексей уже было двинулся к двери, когда зазвонил мобильник. Сейчас любой звонок вызывал тревогу. После смерти жены и дочери Алексей боялся еще и матери лишиться. Но номер был незнакомым и, кажется, местным.
– Я слушаю… – сказал старший лейтенант.
– Не спишь еще? – спросил весомый голос следователя Строганова.
– Я пьян и спать не могу… – ответил Пашкованцев, еще не понимая, зачем он обманывает следователя, но эта мысль о том, что он постоянно пьет, уже рассматривалась им как одна из ложных линий поведения, как что-то похожее на алиби Вахи.
– Все же мозги напряги… Мне сейчас по факсу прислали заключение экспертизы… Насчет твоих… Так вот… Пули от автомата Калашникова… В теле жены две пули… В теле дочери три пули… Стреляли, видимо, сквозь окна с близкого расстояния, когда они выскочить хотели… Уже после начала пожара… Рядом с огнестрельными ранениями множественные осколки стекла… Пожар еще не разошелся… Стекла еще были целы… Тогда и стреляли… Сволочи… Ребенка не пощадили… Я бы сам их…
– Это подсказка к действию? – привычно уже слегка пьяным языком спросил Алексей.
– Упаси тебя господи… И я сдуру сболтнул… Ты что, не знаешь, как у нас сейчас относятся к национальному вопросу…
– Знаю… Своих сдают, и не дай бог, чтобы себя от нечисти защитить… А то еще, чего доброго, взбунтуются… Но я не слышал стрельбы… Я не мог не услышать автоматную очередь…
– Ты же был пьян…
– В любом случае, я услышал бы… Путаницы никакой быть не может?
– Исключено. Акт официальный, с подписями и печатью, хотя и пришедший по факсу. Оригинал вышлют завтра со спецпочтой…
– Ладно… Спасибо за сообщение… Когда я смогу забрать тела для погребения?
– Я завтра утром позвоню… Сообщу…
Алексей опустил обессиленную руку с трубкой.
– У тебя у самого с давлением все нормально? – спросил Арефьев.
– Что? –
– Красный весь…
– Адреналин… С давлением у меня все нормально…
– Кто звонил?
– Следователь, – севшим хриплым голосом не сказал, а выдавил Алексей. Слова, казалось, во рту застревали. – Пришел акт судебно-медицинской экспертизы. Когда подожгли дом, жена с дочерью пытались, видимо, сначала через дверь выйти, не получилось, тогда попытались через окно. Их расстреляли из автомата сквозь стекло… Две пули жене, три – дочери… Три пули шестилетней девочке… А я не слышал выстрелов… Я не мог не слышать выстрелов… Никак не мог… В любом состоянии я проснусь, услышав очередь…
– Глушитель… – сразу сделал вывод Арефьев. – Сейчас только ленивый не может поставить на автомат глушитель. И заводские есть, и сами делают не хуже… По баллистике у самодельных отклонения есть, но звук убирают, бывает, получше заводских…
– Может быть… – согласился Алексей. – А я все думаю, что они до последней минуты, до секунды последней ждали от меня помощи… От отца и мужа, офицера спецназа… И не поняли даже, что с ними случилось…
– Все! – жестко скомандовал Виктор. – Прекратить самоистязание! Не раскисать… Выключай свет, выходи и смотри… Времени у нас мало. Они уедут…
Алексей крепко, чуть не до судороги в челюстях, сжал рот, выключил в бане свет и вышел на крыльцо. Ночь была не слишком темной, тем не менее силуэт недалекой горы виден был плохо.
– Включение тепловизора под большим пальцем… – объяснил Арефьев. – Дальномер включается автоматически, цифры в правом нижнем углу, но он нам сейчас не нужен. Левой рукой можешь включить электронную регулировку фокуса. Под указательным пальцем колесико. Ближе – дальше… Ищи их…
Старший лейтенант поднял бинокль.
– Сделай сначала крупный план. Светящиеся пятна увидишь сразу… Наведи точнее и приближай… Бинокль хороший, изображение почти четкое…
Алексей все указания выполнил.
– Нашел… Они в машину садятся…
Два зеленых ярко светящихся силуэта было видно отчетливо. Первый, что сел за руль, машину завел. И сразу стал ярко светиться двигатель. Да и весь контур машины тоже был хорошо, хотя и не так ярко, как люди, виден. Должно быть, машина на солнце за день прогрелась и сейчас источала в ночь тепло. Тепловизор это тепло легко улавливал.
– Едем… – скомандовал отставной майор решительно.
Самым медленным в дальнейших действиях было движение Алексея от бани до машины. Нога мешала. За рулем она, конечно, тоже мешала, но передвигаться на четырех колесах все же можно было быстрее. Из деревни выехали не на ту дорогу, что вела в полукилометровый лесок, а на соседнюю.
Отставной майор Арефьев на заднее сиденье устроился, сразу стекло в дверце опустил и поднял свой бинокль, хотя бинокль и не был нужен. С дороги, поднимающейся на два с лишним метра над полем, хорошо был виден свет фар. Машина спускалась с горы и не желала бампер расколоть о какой-нибудь пень или камень. Но спускалась и с фарами медленно.