Русский боевик

Романовский Владимир Дмитриевич

Министр, возможно культуры, с интересом разглядывает карту. Генерал с недоверием косится на точки.

ГЕНЕРАЛ. И что же это за точки?

ПРЕЗИДЕНТ. Где они расположены? Что за город такой по соседству?

ГЕНЕРАЛ. Так известно что за, так сказать, город. Новгород.

ПРЕЗИДЕНТ. Правильно. И вот эти самые точки.

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ (догадываясь). Ага!

ГЕНЕРАЛ (сердито к нему поворачиваясь). Не гакай под руку, ты! Точки какие-то…

ПРЕЗИДЕНТ. Шахты это, генерал. Шахты, находящиеся в твоем ведомстве, между прочим.

ГЕНЕРАЛ (догадываясь). А! Ну, не совсем в моем ведомстве…

ПРЕЗИДЕНТ.

Сейчас это не важно, в чьем именно ведомстве. И все остальное тоже не важно. И то, что можно найти в интернете, и то, о чем говорят официально, и то, что видят со спутников — тоже не важно. Важно то, что в этих двух шахтах как раз и находятся баллистические ракеты с самым что ни на есть традиционным, он же нетрадиционный, зарядом. В просторечии — атомная боеголовка. Шахты старообрядные, полузабытые, на автономном контроле. Посему все разговоры о разворачивании маневров в радиусе отпадают. И пришли вы сюда, генерал, совершенно зря. Это не в вашей компетенции.

ГЕНЕРАЛ (возмутившись). А в чьей же! Да и вообще — две шахты, что за глупости… Да и какие шахты! Подумаешь — автономные. Чтобы из тех шахт ракета, так сказать, взлетела, ее нужно раз девять кирзовым сапогом ударить. И взлетит она после этого или нет — это как сказать. Может и на месте взорваться, ежели заряд не отсырел. Там даже за системой сигнализации никто не смотрит, потому что, так сказать, нужды нет. Провод висит над самой дверью штаба, так когда новобранцы в самоволку уходят, они его ножницами перерезают, чтоб не трезвонило, так сказать. Говорят…

ПРЕЗИДЕНТ. Говорить можно многое, и даже публиковать в прессе. Можно сказать, что в этом регионе вообще не полагается иметь такие ракеты с такими боеголовками, а можно сказать, и опубликовать, что их там пруд пруди, и все присоединены к системе, контролирующейся из Москвы. На самом деле их там, этих ракет, две штуки, и кнопка под пальцем у Демичева. Не думаю, что в его планы входит ее нажать. Но провоцировать его не следует.

ГЕНЕРАЛ. Да они не функционируют!

ПРЕЗИДЕНТ. Вы ручаетесь?

ГЕНЕРАЛ (замявшись). Ну, в таком деле ручаться, так сказать, Геннадий Дем… Демьянович…

ПРЕЗИДЕНТ. Вы ко мне напросились на прием, генерал, раньше времени. Через два часа будет закрытое совещание, на него и приходите.

ГЕНЕРАЛ. Но, позвольте, Геннадий Демьяныч…

ПРЕЗИДЕНТ. Постарайтесь мне не мешать, Владимир. На этом закрытом совещании меня могут просто-напросто сместить — такая возможность существует всегда. Заставят уйти в отставку в связи с допущенным мною экстренным положением. И следующий президент вас своим замминистром обороны не назначит, уверяю вас. Всего доброго.

Генерал грузно поднимается со стула, некоторое время думает, что бы такое веское сказать, и выходит, не сказав ничего.

ПРЕЗИДЕНТ. Вот с такими приходится иметь дело.

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Да.

ПРЕЗИДЕНТ. Особенно умиляет это его «так сказать» вместо «блядь». Как не ко времени все это. Поспешил Демичев, поспешил. Нетерпеливый он. И ведь только что свалили Тепедию! Только что! Всем бы порадоваться сначала, посмотреть, может быть, на процесс, послушать, как иностранная пресса будет истериковать. И вместо этого — вот.

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. А вас правда могут сместить на этом совещании?

ПРЕЗИДЕНТ (усмехнувшись). Вы метите на мое место? Не надейтесь. Дело такое… Нужно послать туда несколько журналистов. Не в Белые Холмы, а в Новгород, конечно же. Велеть им записывать, составлять отчеты, и даже делать снимки. Но ничего не передавать, никому, до того, как им дадут сигнал. Пока новгородское телевидение ловит только Новгород и те, кому это в голову пришло. То есть — пока что обо всем этом никто ничего не узнал. Говоря нормальным языком, в Новгороде и окрестностях за одну ночь переменилась власть, и никто этого в мире не заметил. Но заметят. И важно, чтобы заметили правильно, в нужном ключе.

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Это понятно.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы когда-то очень остроумно отметили, что, к примеру, политикам цивилизованных стран не рекомендуется вступать в публичные споры с лидерами мусульманских маргиналов, террористов, и просто враждебно настроенных стран. Но не удосужились разъяснить мысль. Не разъясните ли сейчас?

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Не припоминаю.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы сказали, что в таких спорах любой политик из «золотого миллиарда» проиграет любому представителю Азии. Почему?

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. А! Ну, это же очевидно.

ПРЕЗИДЕНТ. Не очень. Объясните. Дело в страстности? В заинтересованности?

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ (пожав плечами). В общем, нет. Дело в магии.

ПРЕЗИДЕНТ. Черной?

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. В магии слов.

ПРЕЗИДЕНТ. Ну-ка, ну-ка…

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Политики диких стран изъясняются понятным почти всем людям языком. Встанет такой бородатый дикарь перед телекамерой и скажет — «Эти скоты выпили из нас все соки, они нас угнетают, они нас бомбят, мы люди мирные по натуре, нам остается только защищаться, и мы защищаемся, и не первое столетие, платим кровью за нашу независимость, за нашу культуру, за наше право, и слава Аллаху, который нам помогает». И все всё поняли, даже у нас. А что на это может ответить представитель цивилизованной страны? Людей, изъясняющихся языком бородатых дикарей, к власти не подпускают — их отсеивают на нижних уровнях. К власти приходят люди, говорящие что-то вроде «Необходимо повышать эффективность органов власти в решении всего комплекса стоящих перед страной проблем. Вырванные из контекста всей совокупности задачи, которые перед нами стоят, даже такие важнейшие сегодня вопросы, как обеспечение безопасности граждан и государства, должны быть решены эффективно. Наше правительство делает все для укрепления. Выражаю надежду на развитие демократических принципов, дружбу и сотрудничество организаторов выборов всех стран».

ПРЕЗИДЕНТ. Это кто ж такое отмочил?

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Это отмочили вы месяц назад на открытии какого-то филиала, не помню чего.

ПРЕЗИДЕНТ (неожиданно смутившись). Это парень тот мне написал…

МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Да. А вот что вашему американскому коллеге написал его парень — «Есть основные принципы, общие для всех успешных обществ, принадлежащих к любой культуре. Успешные общества лимитируют государственную власть и военную власть — чтобы правительство прислушивалось к пожеланиям народа, а не пожеланиям элиты. Успешные общества охраняют свободу с помощью постоянной непредвзятой власти закона, а не применяют закон селективно для наказания неудобных оппонентов. Успешные общества дают место здоровым гражданским институтам — политическим партиям и профсоюзам, независимой прессе и независимой медии. Они также гарантируют свободу вероисповедания без страха преследования. Успешные общества приватизируют экономику и охраняют право на собственность. Они запрещают и наказывают чиновничью коррупцию, и делают капиталовложения в институты здравоохранения и образования. Они признают права женщин. И вместо ненависти и недоверия к другим, успешные общества концентрируют свое внимание на надеждах и пожеланиях собственного населения».