Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа
Шрифт:
— Если верить Ярыгину, это его первая заброска в наш тыл. На допросе клялся и божился, что выполнит все наши требования. Линию допроса я выбрал жесткую, сантиментов не разводил, и он окончательно «сломался»; уверен, с радистом у нас проблем быть не должно.
— Как прошел первый радиообмен с разведцентром абвера? — задал вопрос подполковник, который как раз просматривал тексты радиограмм «туда» и «оттуда». — Ваше личное ощущение?
— Думаю, товарищ подполковник, все чисто и никаких секретных сигналов о провале радист Ярыгин не подавал. Кроме меня, во время сеанса с ним находилась старшина Немцова, наш лучший радиооператор, — она того же мнения.
—
Капитан встал, достал из-под пиджака (они с Гороховым еще не успели переодеться в военную форму) офицерскую планшетку и разложил находящуюся в ней крупномасштабную карту района:
— Поляну мы подобрали вот здесь — в квадрате 72, в восьмидесяти пяти километрах от Смоленска. Рядом проселочная дорога, что удобно для доставки бойцов роты оцепления. Населенных пунктов вблизи нет.
Офицеры обступили небольшой круглый стол в углу комнаты, на котором была разложена карта. Горячев положил рядом небольшой лист бумаги в клеточку: от руки нарисованный укрупненный план местности. Капитан водил по нему карандашом и давал пояснения:
— По периметру поляны должны быть вырыты неглубокие окопы и устроены пулеметные гнезда, а здесь, — Горячев сделал пометки на плане, — установлены ротные минометы на случай серьезного боестолкновения — научены горьким опытом. В центре поляны будут сложены сигнальные костры, а между подразделениями проложена телефонная связь.
— Неплохо, — не удержался майор и посмотрел на подполковника: — А вы что думаете, Юрий Иванович?
— Завтра утром определимся на месте, тогда и будет видно, насколько это неплохо. Хочу вам доложить, что и я тут кое-что успел согласовать — дополнительно нам выделят роту красноармейцев из состава внутренних войск НКВД, генерал Орлов обещал. Он же распорядился передать на время операции по захвату немецкого десанта десять грузовиков «Студебеккер», это с учетом перевозки роты наших бойцов из 23-го батальона контрразведки. Вот так! Надеюсь, в предстоящей операции лейтенант Горохов не перестреляет поголовно всех парашютистов, оставит хоть одного — для допроса.
При этих словах начальника отдела Горохов встал и опустил голову, густо покраснев. Горобец чуть заметно улыбнулся уголками губ, потом подвел итог:
— Сейчас идите отдыхать, в ближайшие два дня работы хватит всем! А мне еще надо переговорить с Цинцадзе из госбезопасности.
Оставшись один в кабинете, подполковник устало откинулся на стуле, полузакрыв глаза, потом включил электроплитку — заварить чай покрепче, чтобы отогнать сон…
…Следующие два дня прошли в напряженной подготовке операции по встрече «гостей» из абвера. Контрразведчики вели интенсивную радиоигру с противником, которая дала положительный результат. Вечером второго дня, накануне ночного десанта, Ярыгин передал решающую радиограмму:
Зигфриду.
Сообщаем координаты подобранного места для приземления парашютистов. Обозначение площадки: три сигнальных костра по прямой в направлении «север-юг». Когда ждать самолет?
Ответ не заставил себя долго ждать:
Братьям.
Ждите самолет сегодня ночью. О времени сообщим позже. Передайте пароль, которым пользовались в разведшколе в сентябре. Ответ через час. Привет.
Контрразведчики поняли: противник явно проверял — живы ли агенты, не работают
Зигфриду.
Наш пароль был Бранденбург.
Вовремя переданный ответ успокоил врага, и оттуда сообщили:
Братьям.
Вышлем группу в количестве шести человек. Ждите самолет в два часа ночи сегодня. Пароль для встречи: «Берлин». Привет.
Конечно, этой радиограммы ждали, и к ней готовились: лучшие оперативники из отдела Горобца за истекшие двое суток провели по разным направлениям интенсивную подготовку к встрече десанта немецких агентов-парашютистов. Как сообщил подполковник своим подчиненным, для этой цели командованием было выделено вполне достаточно сил и средств, кроме того, привлекли почти всех офицеров оперативно-разыскного отдела контрразведки.
В восемнадцать ноль-ноль, через час после получения радиограммы от немцев, в кабинете подполковника, возглавляющего операцию, состоялось решающее совещание. Кроме самого Горобца, присутствовали: начальник окружного управления генерал-майор Орлов, командиры рот НКВД и «Смерша», майор Миронов, капитан Горячев и еще несколько офицеров из отдела. Тут же находились три старших офицера — полковник и два подполковника из управления, прибывшие вместе с генералом, а кроме того, майор из госбезопасности — заместитель Цинцадзе. В общем, народу в небольшом кабинете набралось предостаточно. Глядя на генерала Орлова, который закурил первым, начали дымить и все остальные — к явному неудовольствию хозяина кабинета (он демонстративно открыл форточки).
В числе первых выступил Орлов, невысокий и грузный мужчина лет пятидесяти в круглых старомодных очках, которые придавали ему сходство с дореволюционным земским врачом или учителем. Однако последующее энергичное выступление генерала явно не соответствовало его облику «чеховского интеллигента»: говорил он властно, звучным «командирским» голосом:
— Товарищи офицеры! Буду краток, времени на долгие разговоры у нас нет. Руководство ждет от вас следующего: взять как можно больше вражеских парашютистов живьем для последующего допроса и выяснения их целей и задач. При угрозе прорыва немецких агентов через кольцо оцепления — уничтожить бандитов! Не дай бог кому-то из этой шайки уйти — головой ответите! Конечно, главный спрос — с руководителя операции. Надеюсь, Юрий Иванович, вы это хорошо осознаете? Вот вас и послушаем в первую очередь!
Подполковник подошел к висевшей на стене крупномасштабной карте района предполагаемой высадки десанта:
— Товарищи! В рамках данного дела необходимо провести сегодня ночью операцию по нейтрализации немецкого десанта. За истекшие сутки с комсоставом из НКВД и «Смерша», участвующим в операции, мы детально проработали действия каждого воинского подразделения, причем очень аккуратно и, не привлекая чужого внимания, провели рекогносцировку на местности. Коротко повторю основные этапы операции: ровно в двадцать ноль-ноль, то есть через полтора часа, из Смоленска по шоссе № 5 выдвигаются в направлении квадрата 72 две роты бойцов оцепления на «Студебеккерах». Максимум через полтора-два часа, когда уже окончательно стемнеет, войска скрытно прибывают на место, к намеченной поляне, и, окапываясь, занимают исходные позиции. При этом, повторяю, соблюдается режим полной скрытности.