Русский металл
Шрифт:
— Ну и водичка сегодня! — пробормотал он. — Врагу не пожелаешь!
Виролайнен не стал терять времени даром, подплыл к «зодиакам», дождался, пока матросы подберут концы, и завел мотор. Шлюпка стремительно ринулась обратно к исчезающему носу баржи, таща за собой надувные лодки. Вода добралась до люка носового отсека, и все же огромное судно непостижимым образом оставалось на плаву.
Пленники сгрудились на самом носу, уверенные, что их бросили. Когда послышался звук мотора, они принялись с отчаянной надеждой вглядываться в темноту. Через несколько секунд из тумана вынырнула шлюпка с пустыми «зодиаками» на буксире. Кто-то испустил ликующий вопль, к нему присоединились другие пленники, и наконец баржу огласили радостные крики.
Виролайнен подвел шлюпку, и изможденные люди принялись перебираться в «зодиаки». Мердок обратился ко всей команде «Нарвала»:
— Благослови вас Господь!
— Вам следует благодарить вон того замерзшего кавказца на носу, — ответил Виролайнен. — Между тем пора поскорее убраться от этого чудовища, пока оно не утянуло нас за собой на дно.
Мердок кивнул и перебрался на «зодиак». Надувные лодки быстро заполнились людьми и отошли прочь от тонущего судна. Самостоятельно идти они не могли, поскольку двигатели были затоплены, а весла потеряны. Матрос из команды «Нарвала» бросил буксирный канат первому «зодиаку», второй привязали цугом.
Когда лодки отнесло от баржи на безопасное расстояние, Виролайнен выбрал слабину и завел подвесной мотор. Медлить не было смысла, люди покинули свою холодную плавучую тюрьму без тени сожаления. Три маленькие лодки направились на восток, быстро оставив тонущее судно за стеной тумана. Вскоре железная громадина без единого звука скрылась под водой.
76
— Здесь темно, как на глубине в тысячу футов.
Пилипенко не преувеличивал: в смотровом окне действительно было ничего не разобрать. Несколько минут назад «Гончак» выскочил на поверхность. Экипаж батискафа надеялся увидеть где-нибудь неподалеку ходовые огни «Нарвала», однако вокруг было лишь холодное темное море, затянутое густым туманом.
— Попробуй связаться с ними по радио, пока аккумуляторы окончательно не разрядились.
Энергия была практически на нуле, и всю ее Кинжалов хотел сохранить для радиосвязи. Он потянул рычаг и закрыл балластные цистерны, затем выключил внутреннюю систему воздухоочистки, при низком заряде едва работавшую. Скоро им придется открыть люк и дышать морозным воздухом.
Они снова попытались связаться с «Нарвалом»; по-прежнему никто не отвечал. Стало окончательно ясно: судно исчезло.
— Ни слова в ответ, — уныло заметил Пилипенко. — Как думаешь, твой приятель с ледокола стал бы гоняться за нами после схватки с «Нарвалом»?
— Думаю, да. Ради рутения он готов на все. Если этот тип на борту ледокола, то непременно будет нас преследовать.
— Держу пари, Виролайнен и Чхеидзе задали ему перцу!
Кинжалов пожал плечами. Не зная, что случилось с судном, он предполагал худшее и винил во всем себя — ведь это он привел сюда корабль и поставил под угрозу жизни членов экипажа.
Пилипенко попытался отвлечь друга.
— Что там у нас с аккумуляторами? — спросил он, заранее зная ответ.
— Разрядились. Теперь мы во власти ветра и течения.
— Интересно, где будет следующая остановка?
— Если повезет, батискаф отнесет к одному из островов Королевского географического общества. Впрочем, течение может пронести нас мимо, тогда придется изрядно подрейфовать.
— Знал бы я, что мы пустимся в круиз, захватил бы хорошую книгу… и пару теплых кальсон!
Оба мужчины были в легких свитерах, поскольку не ожидали, что их вылазка затянется. После выключения электроприборов в батискафе становилось довольно свежо.
— Эх, сейчас бы текилы и сэндвич с жареной говядиной!.. — вздохнул Кинжалов.
— Ни слова про еду! — отрезал Пилипенко. Он откинулся на спинку и скрестил руки на груди, пытаясь сохранить тепло. — Знаешь, порой уютное кожаное кресло в штаб-квартире НИИПИ уже не кажется мне таким уж плохим вариантом.
Кинжалов недоверчиво приподнял бровь.
— Что, наплавался?
Пилипенко фыркнул и покачал головой.
— Нет. На самом деле стоит мне появиться в офисе, как тянет обратно в море. А ты как полагаешь?
Петр немало размышлял об этом. За свои безрассудные приключения он дорого заплатил, и все же иной жизни для себя не представлял.
— Жизнь полна приключений, а для меня приключения и есть жизнь. — Он усмехнулся. — Похоже, на пенсию нас придется отправлять силой.
— Да, боюсь, жажда приключений у нас в крови…
Кинжалов откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Его мысли неотвязно возвращались к пропавшему судну и команде. Также он думал и о Лариса, оставшейся в Москве. Но ярче всего ему вспоминался широкоплечий человек с жестоким лицом — Клэй Зак.
77
Батискаф подскакивал и перекатывался в бурных волнах, дрейфуя к югу со скоростью около трех узлов в час. Наконец забрезжил арктический рассвет, густой серый туман над водой посветлел. Делать было совершенно нечего, поэтому мужчины попытались вздремнуть. Однако скоро в аппарате стало слишком холодно, и поспать им не удалось.
Внезапно послышался скрежет, и батискаф резко остановился.
— Вижу землю! — пробормотал Пилипенко, мигом открывая сонные глаза.
— Ну, типа того, — ответил Кинжалов, выглядывая в иллюминатор.
Легкий бриз проделал в тумане просвет, сквозь который виднелась ледяная равнина. Белый простор терялся в густой дымке в сотнях футов впереди.
— Готов поспорить, что на том конце льдины есть берег, — предположил Кинжалов.
— И там нас ждет ларек с горячим кофе? — спросил Пилипенко, растирая озябшие руки.