Русский мир. Часть 2

Павловская Анна Валентиновна

Огромное значение для учебных заведений в России имело создание коллектива учащихся. Не просто ученики, собравшиеся для получения определенных знаний и навыков, а особое братство, союз, общность – таков был идеал, к которому стремились и которого нередко достигали в лучших образовательных структурах. Многие с благодарностью и любовью вспоминали годы, проведенные в гимназии, пансионе, благородном институте именно из-за особой, неповторимой атмосферы товарищества. Хорошо известны и даже стали нарицательными уже упоминавшееся лицейское братство, дружба смолянок, университетское единство. Воспоминания бывших студентов Московского университета, независимо от политических, общественных и гражданских позиций авторов, едины в одном: пребывание в университете стало временем удивительных человеческих отношений, в нем царил

особый, ни с чем не сравнимый дух единения, сохранявшийся в его выпускниках до конца жизни. Если университет был для студентов alma mater, то сами они становились братьями.

Свидетельств тому более чем достаточно. К. С. Аксаков писал: «В эпоху студенчества, о которой я говорю, первое, что обхватывало молодых людей, это общее веселие молодой жизни, это чувство общей связи товарищество; конечно, это-то и было первым мотивом студенческой жизни»²¹⁰. Б. Н. Чичерин считал, что товарищеские отношения между студентами «составляют одну из главных прелестей университетской жизни и которые сохраняются навсегда, как одна из самых крепких связей между людьми»²¹¹. Даже скептик и нытик М. А. Дмитриев отдавал должное этим особым чувствам, охватывающим каждого, кто приобщался к студенческой жизни: «Здесь вступил я, так сказать, в новое семейство студентов университета; здесь сделал новые, самые приятные знакомства; здесь узнал дружбу, продолжавшуюся до старости. Студенты университета и в мое время, и ныне сохраняют к Московскому университету какое-то родственное чувство, сладостное и в самой старости. Московский университет – это наша вторая родина!»²¹² Подобных цитат можно привести великое множество.

Огромное значение задаче создания коллектива учащихся придавалось и в советской школе. Один из видных советских педагогов первых лет советской власти А. С. Макаренко, выражая в значительной мере официальную точку зрения, писал: «Я считаю идеальным первичным коллективом только такой коллектив, который одновременно ощущает и свое единство, спаянность, крепость и в то же время ощущает, что это не компания друзей, которые договорились, а это явление социального порядка, коллектив, организация, имеющая какие-то обязанности, какой-то долг, какую-то ответственность»²¹³.

Создание коллектива в школе или других учебных заведениях было неотъемлемой частью российской системы образования, тесно связанной с ее целями и задачами, а также национальными особенностями. Безусловно, явление яркое и положительное, оно диктовало во многом и свои законы, влиявшие на систему в целом. Сейчас нередко приходится слышать о том, что среди российских студентов распространено такое явление, как списывание, особенно негодуют сталкивающиеся с этим американские педагоги. В американских университетах плагиат является одним из самых страшных нарушений, за которое студент подлежит немедленному исключению. В России на это закрывают глаза, а на того, кто сообщит о подобном нарушении, еще и посмотрят косо. Часто подобного рода явления приписывают советской системе и «тоталитарному» режиму. Однако корни его гораздо глубже.

Тема списывания раскрывает как особенности русского менталитета, так и в некоторой степени показывает характер отношений между студентами в коллективе. В российских учебных заведениях списывание и плагиат запрещены, как и в других странах. Многие преподаватели строго относятся к этому вопросу: они часто требуют, чтобы студенты приходили на экзамен без вещей, только с ручкой и листом бумаги и садились за парты с большими интервалами друг от друга. Вместе с тем в этом вопросе существуют серьезные различия, обусловленные историческими, культурными и образовательными особенностями развития русского общества.

В России традиционно, еще со времен образования МГУ, преобладают устные формы контроля за успеваемостью. В этом случае списывание теряет такое значение, какое оно имеет в случае письменного экзамена. Даже если студенту удалось что-то списать во время подготовки к ответу, в ходе самого ответа это обычно сразу видно опытному преподавателю. К тому же устный экзамен предполагает беседу по самым разным вопросам программы. Письменные

работы (как правило, только по иностранному языку и только как составная часть экзамена) чаще всего даются студентам в таком количестве вариантов, что списать друг у друга практически невозможно. В связи со всем этим списывание, даже если и имеет место, практически не влияет на результаты экзамена.

В студенческой среде списывание действительно не осуждается. Если кто-то оказался достаточно ловким, чтобы это сделать, его сотоварищи никогда не сообщат об этом преподавателю. Чувство коллективизма все еще сильно в российском обществе. Надо также помнить, что русские студенты поступают в университет на определенную специальность. В зависимости от выбора они с самого начала обучения объединяются в группы, в которых и учатся на протяжении 5 лет. За это время успевают сложиться достаточно тесные отношения, и каждая группа представляет собой своеобразный коллектив, сообщество, семью. В подобных условиях сообщать о прегрешениях товарища считается неприличным. С другой стороны, студенты хорошо знают, что единичная случайная удача не даст значительных результатов. Наконец, для русского человека сообщение о проступке товарища тесно связано с понятием «донос», которое в силу определенных историко-политических причин вызывает крайне негативные ассоциации.

Интересное свидетельство своеобразной круговой поруки среди учеников находим в статьях Н. К. Крупской. Интересное еще и потому, что оно исходит от одного из организаторов советской системы образования, теоретически отвергающей все старое как пережиток буржуазного прошлого. Надежда Константиновна училась в 1870–1880-е гг. в частной гимназии княжны Оболенской в Петербурге, в которой в основном учились дети аристократов, очень сильном учебном заведении со всех точек зрения – и образовательной, и воспитательной, и общественной. Отличительной чертой этой гимназии были прекрасные, слаженные отношения в коллективе, о чем свидетельствуют многие современники. Среди них подруга Крупской по учебе Адрина Тыркова (1869–1962), известная писательница и общественная деятельница, после революции эмигрантка, боровшаяся против советской власти, т. е. оказавшаяся в противоположном лагере. «В гимназии царил дружный дух, – вспоминала она много лет спустя, – и между девочками, и в отношениях со старшими»²¹⁴.

Итак, размышляя о роли и месте учителя в школе, Н. К. Крупская вспоминала былые годы. Приведем цитату, ярко рисующую дух эпохи: «В прежние времена в школе было два лагеря – учителя и дети. <…> У школьников вырабатывалась своя этика. Считалось хорошо подсказать товарищу, написать для него сочинение, дать списать сделанную работу, поделиться с ним завтраком, сладким, покрыть всякую шалость, сделанную товарищем, считалось преступлением рассказать учителю что-либо о товарище – “донести”; вести беседу с учителем не на учебные темы называлось “подлизыванием” и т. д. и т. п. Особо сильна была эта этика в закрытых учебных заведениях, институтах, корпусах и пр. Чем строже был режим, тем теснее сплачивались ребята…Эта школьная этика была очень живуча. Я училась в гимназии, где учителя относились к нам как нельзя лучше, где никто на нас не кричал, где не было никаких наказаний, где не было никаких отметок за поведение, дневников о нашем поведении, где были очень хорошие отношения с учителями, где учиться было очень интересно, и все же громадное большинство детей представляло собой особый лагерь: подсказывали, давали списывать задачи, устраивали полузабастовки…»²¹⁵ Заметим, что подобная «этика» не была изжита в советский период и позже.

Дружный коллектив всегда играл важную воспитательную роль. В той же гимназии Оболенской, где учились Крупская и Тыркова, по воспоминаниям последней, дух единения и спокойная, благожелательная атмосфера принесли превосходные результаты. Рассказывая о судьбах своих подружек, Тыркова обращает внимание на твердые нравственные принципы, которые они усвоили в гимназии. Интересной и показательной представляется история о двух купеческих дочках, очень богатых и очень избалованных. Всегда сопровождаемые мамками и няньками, они, оказавшись в эмиграции, показали чудеса стойкости духа и любви к людям. Хорошо поставленная система воспитания приносила хорошие результаты.