Русский Париж
Шрифт:
Ученик Зинина, известный химик и композитор, Александр Порфирьевич Бородин писал о своем учителе: «Николай Николаевич раньше многих других понял, что наука у нас до тех пор не будет дома, пока к разработке ее не будет положено начало самостоятельной русской школе…».
Наблюдая за тем, как Зинин проводил химические опыты в не очень приспособленных для этого лабораториях, Бородин отмечал: «И в такой архаической обстановке Зинин делал те изящные и поразительно точные исследования, которые открыли ему с почетом двери в европейские академии и поставили его имя наряду с крупнейшими именами западных химиков!..».
Работы Николая Николаевича по органической химии по крайней мере в XIX веке, изучались в Парижском университете, они были известны французским и химикам, и медикам.
По крайней мере до Второй мировой войной в Латинском квартале Парижа сохранялся дом, в котором в 1840 году снимал комнату Зинин. И русские эмигранты, указывая на старое здание, говорили: «Здесь жил наш замечательный ученый, «дедушка русской химии», Николай Николаевич Зинин».
«Первый после Евклида, кто пошел правильным путем для решения проблемы о простых числах и достиг важных результатов, был Чебышев.
Английский ученый Сильвестр, сам занимавшийся проблемами, связанными с асимптотическим законом, назвал Чебышева победителем простых чисел, первым стеснившим их капризный поток в алгебраические границы».
Так писал о механике и математике Пафнутии Львовиче Чебышеве известный немецкий ученый Эдмунд-Георг-Герман Ландау.
Чебышев бывал в Париже во время своих непродолжительных командировок. Однако научный мир Франции по достоинству ценил его труды.
В 1849 году двадцативосьмилетний Пафнутий Львович защитил при Петербургском университете докторскую диссертацию «Теория сравнений». Вскоре она была переведена на французский язык. Во второй половине XIX века во Франции появились его работы: «Опыт элементарного анализа теории вероятностей», «Осредних величинах», «О двух теоремах относительно вероятностей».
Чебышев выступал с докладами на сессиях Парижской Академии наук. Он обменивался научными достижениями и мнениями с известными французскими математиками Огюстом Коши и Шарлем Эрмитом.
— Несмотря на зигзаги политики, мы будем сотрудничать, учиться друг у друга, обмениваться опытом во имя науки, — заявил однажды на сессии Парижской Академии наук Пафнутий Львович.
О Чебышеве высоко отзывался Эрмит: «…гордость науки в России, один из первых математиков Европы, один из величайших математиков всех времен».
В 1860 году Пафнутия Львовича избрали членом-корреспондентом Парижской Академии наук, а спустя четырнадцать лет — академиком.
Несколько раз его приглашали работать во Францию. Но он ссылался на занятость и научные планы в России.
Отказ не повлиял на взаимоотношения Чебышева с французскими коллегами и официальным Парижем. В 1885 году президент Франции Жюль Греви вручил ему офицерский орден Почетного легиона. А пять лет спустя Чебышев был удостоен Командорского Креста этого ордена.
Институт, объединяющий народы
Удача одаривает лишь подготовленные умы.
Грядущие поколения, конечно, дополнят дело Пастера, но… как бы далеко они ни зашли вперед, они будут идти по проложенному им пути, а более этого в науке не может сделать даже гений.
Известный русский врач и общественный деятель Вячеслав Авсеньевич Манассеин говорил о Луи Пастере: «В XIX столетии, пожалуй, никто из ученых не притягивал к себе столько учеников и последователей, как он. Со дня основания в Париже Пастеровского института в нем постоянно можно встретить выходцев из России».
В словах Манассеина не было преувеличения. Один из основоположников медицинской иммунологии и микробиологии, Луи Пастер действительно притягивал своими научными достижениями, опытами, теоретическими работами, смелыми выводами специалистов со всей Европы. Его учениками и соратниками стало немало и русских ученых и медиков.
Беда нередко объединяет людей. Она заставляет совместно работать, чтобы ее предотвратить или справиться с ней. Бешенство — одно из самых опасных болезней для всех народов. Русские ученики Пастера говорили, что в его деятельности научные изыскания крепко связаны с жизненно важными запросами общества.
По воспоминаниям учеников, «Луи Пастер не пил сырого молока и мыл каждую вишню кипяченой водой, но не боялся брать пипеткой слюну из пасти бешеной собаки и бесстрашно работал у коек холерных больных».
Однажды коллега Пастера Девиль заявил Луи:
— Стоит ли так рисковать?.. И слюна бешеного животного, и нахождение рядом с умирающим от холеры человеком — не менее опасно смертоносного яда…
Пастер недоуменно взглянул на коллегу и, вместо ответа, сам задал вопрос:
— А долг?..
Девиль вспоминал: «Тон его при этом стоил целой проповеди».
В 60-х годах XIX века от изучения процессов брожения Луи Пастер перешел к исследованиям возбудителей заразных болезней людей и животных. А после переезда из Лилля в Париж он приступил к разработке методов борьбы с опасными инфекционными заболеваниями.