Русский Париж
Шрифт:
Глава двенадцатая
Миссия возложена судьбой
Мы в огромном большинстве своем не изгнанники, а именно эмигранты, то есть люди, добровольно покинувшие родину. Миссия же наша связана с причинами, в силу которых мы покинули ее. Эти причины на первый взгляд разнообразны, но, в сущности, сводятся к одному: к тому, что мы так или иначе не приняли жизни, воцарившейся с некоторых пор в России, были в том или ином несогласии, в той или иной борьбе с этой жизнью и, убедившись, что дальнейшее сопротивление наше грозит нам лишь бесплодной, бессмысленной гибелью, ушли на чужбину…
В чем наша миссия, чьи мы делегаты? От чьего имени надо нам действовать и представительствовать? Поистине действовали мы, несмотря на все наши человеческие падения и слабости, от имени нашего Божеского образа и подобия. И еще — от имени России: не той, что предала Христа за тридцать сребреников, за разрешение на грабеж и убийство и погрязла в мерзости всяческих злодеяний и всяческой нравственной проказы, а России другой, подъяремной, страждущей, но все же до конца не покоренной… Россия! Кто смеет учить меня любви к ней!
Роковая черта
Нас внезапно, словно злым вихрем, перенесло за роковую черту, разделившую время и пространство…
Былое — там, в России… Нынешнее — здесь, в Париже. Но где же наше будущее?..
1 августа 1914 года Германия объявила войну России, а через два дня — Франции.
Кайзер Вильгельм II пообещал своим войскам: «Солдаты, прежде чем листья падут с этих лип, вы вернетесь домой с победой».
Всего лишь три месяца отвел Германский штаб на покорение Франции. Стремительным броском кайзеровская армия захватила нейтральные страны Бельгию и Люксембург. В конце августа германские войска были уже на подступах к Парижу.
Французское правительство обратилось за помощью к союзнице. Россия мгновенно откликнулась. Еще не завершилась мобилизация в стране и оснащение ее армии для крупномасштабной войны, однако русские войска начали наступление и нанесли поражение противнику в Восточной Пруссии.
Немецкое командование было вынуждено поспешно перебросить часть войск с Западного фронта на Восток. Так французская армия избежала разгрома, Париж — вражеской осады и захвата.
Это была не единственная помощь России своей союзнице в войне. Вскоре удалось сформировать и перебросить в Западную Европу Русский экспедиционный корпус. И тысячи подданных Российской империи стали защитниками Франции.
Парижские журналисты отмечали, что солдаты и офицеры корпуса сражались за их города так, словно спасали от вражеского нашествия Москву или Петербург.
Увы, и героизм, и добрые деяния нередко искусственно замалчиваются, «забываются по приказу» политиков.
Елена Менегальдо в своей книге отмечала: «14 июля 1916 года, как рассказывает Р. де Понфили, «толпа восторженно приветствует части Русского экспедиционного корпуса, участвующего в параде, который проходил на Елисейских полях. Но спустя три года Русский легион, который вместе с французской армией сражался до окончания войны, несмотря на капитуляцию России, уже не участвует в параде Победы».
Этот эпизод символичен для череды забвений, которыми отмечена история взаимоотношений Франции со своими русскими друзьями: точно так же забыты и русские добровольцы войны 1914 года, которые влились в Иностранный легион. Это о нем Максимилиан Волошин пишет, что он стал «местом каторги для русских эмигрантов, которые добровольцами вступили в него, чтобы воевать за Францию».
Елена Менегальдо приводит прискорбный случай: «Доведенные до крайности издевательствами французских офицеров, добровольцы поднимают бунт в деревне Курландон (в 15 километрах от фронта) и избивают несколько унтер-офицеров, отличающихся особой жестокостью. Военный трибунал приговаривает к смертной казни восемь русских бунтовщиков и одного армянина. Их расстреляли 21 июня 1915 года.
Все приговоренные, кроме одного, не позволяют завязать себе глаза перед расстрелом и погибают со словами: «Да здравствует Франция! Да здравствует Россия! Долой легион!».
Сколько солдат и офицеров русской армии погибло в Первую мировую войну во Франции? Исследователи называют разные цифры. Но счет идет на тысячи.
Об их судьбах и подвигах замалчивали не только во Франции, но и в царской России, и в СССР.
«…Осознанно мы шли на смерть… Знали, ради чего кидаемся ей навстречу… Но после войны мы стали не нужны ни отчизне, ни Франции. Правители нас приказали забыть. Живых и мертвых…» — писал не пожелавший открыть свое имя бывший воин Русского экспедиционного корпуса. Известно лишь, что в 1916 году он участвовал в параде на Елисейских полях, а спустя примерно пятнадцать лет — умер от голода и болезней в Северной Африке.
Эти строки были написаны в начале 20-х годов казачьим офицером Николаем Николаевичем Туроверовым. Родину он покинул по той же причине, что и миллионы соотечественников.
Участник Первой мировой и Гражданской войн. Сражался на стороне белых. В 1920 году — эмиграция.
Помню горечь соленого ветра, Перегруженный крен корабля; Полосою синего фетра Уходила в тумане земля; Но ни криков, ни стонов, ни жалоб, Ни протянутых к берегу рук, — Тишина переполненных палуб Напряглась, как натянутый лук, Напряглась и такою осталась Тетива наших душ навсегда. Черной пропастью мне показалась За бортом голубая вода.После недолгого пребывания в Сербии Туроверов переехал в Париж.
Своим соотечественникам он признавался, что еще в детстве мечтал об этом городе:
— Он был для меня как давний друг, с которым предстоит встретиться после долгой разлуки…
Один из сослуживцев Николая по лейб-гвардии Атаманскому полку с грустной усмешкой перебил:
— Только этот давний друг теперь отводит взгляд при встрече… Я знал иной, довоенный Париж — приветливый, веселый, радушный… Теперь мы для него — жалкие эмигранты. Великий город приготовил для нас суровый экзамен на звание Человека…