Русский политический фольклор. Исследования и публикации
Шрифт:
Другими источниками политической частушки были пропагандистские тексты, деревенская самодеятельность и стенная газета. Ю. М. Соколов указывал на роль антирелигиозной пропаганды в создании частушек: «Влияние антирелигиозной агитационной литературы так велико, что сразу трудно разобраться, какие частушки созданы самостоятельно, какие представляют перепев агитационного листка или брошюры» (Соколов 1924: 301) [330] .
В статье «Стенная газета в деревне» А. Бежкович приводит примеры «самогонных» и антиклерикальных частушек:
330
Ю. М. Соколов в этой же статье указывает на распространенность в деревне антирелигиозных частушек, написанных Демьяном Бедным. Ученик В. Г. Богораза-Тана А. Бежкович также рассуждает об эффективности антирелигиозной кампании: «Какой успех
Я наблюдал на Кубани, что письменное обличение действует сильнее, чем живое слово. Журнал «Безбожник», случайно попавший в руки малограмотного читателя, вызывает больше вопросов, чем диспут, на который смотрят как на перебранку. Беседуя на антирелигиозные темы с крестьянами, я довольно часто слышал ссылки того или иного собеседника на «Безбожник»» (Бежкович 1925: 38).
Не щадит газета и тех, которые варят самогон, будь то отдельная личность или целая деревня. В том же номере помещены самогонные частушки: один куплет воспевает деревню Куряши, устроившую в подполье гонку самогона, а другой изобличает гражданина Косинова, продающего из окна самогон:
Почему у КудряшейИз подполья дым идет?Потому, что под поломВинокуренный завод.К Косинову пьяницаПодойдет и ахнет.Там из каждого окнаСамогонкой пахнет.Под заголовком «Мракобесов кормят» мы читаем: «6-го апреля в церкви Николы было собрание прихожан. На собрании постановили собрать всем приходом жалование на причт, при чем попу А. Жданову предназначено 138 пудов, дьякону 92 пуда, да псаломщику 69 пудов, итого 299 пудов». А ниже автор статьи угрожающе поучает – «Граждане Никольского прихода! Не пора ли за ум взяться и чем платить за одурачивание себя такую сумму, не лучше ли было оборудовать хорошенько вашу школу! Подумайте!» А.К.
Этот же самый эпизод деревенской жизни отмечен частушкой, которая помещена в другом номере газеты – переливаясь, она поет:
У Никольской то у церквиДуховенство ожило,На мужицкий горб себяКормить возложилоНе щадит частушка и главных поклонниц и содержательниц церкви – старух, а заодно и девушек.
Бабоньки и девушки,Зря вы в церковь ходите,Все равно, когда умрете,В рай то не угодитеВ выборке частушек из коллекции Л. В. Домановского есть указания на стенгазету как источник текста. Кроме того, все тексты, где говорится о конкретных колхозах, на мой взгляд, имеют такое же происхождение. Как отмечал тот же Ю. М. Соколов, «вообще – замечательное явление: за последние годы чрезвычайно выросла количественно, так сказать, местная сатира, сатира на своих односельчан, на соседние деревни» (Соколов 1924: 307). Это та «критика» и «самокритика», которая допускалась в местной периодике, стенгазете и на сцене клуба. Эти тексты не являются по большому счету антисоветскими:
В Домановск<ом> колхозеЗакупали жеребца.Едут колхозники на ярмарку,Запряжена овца.В чьем-нить колхозеМолотилки новые.Воробьи, галки, вороныМолотить здоровые.Создатели таких частушек не предполагали их антисоветской интерпретации. Она возникала из-за двойственности смыслов и значений, которые можно распространить с отдельного критикуемого явления на СССР. Наталья Скрадоль, анализируя частушки сталинского времени как просоветские тексты, отмечает, что в силу вовлеченности частушки в сферу «смешного» «многие тексты можно прочитать и как политически корректные, и как антисоветские» (Скрадоль 2011: 162).
Иногда политическая частушка может пародировать советские тексты. Так, например, радость от премии в колхозе с правильной позиции должна выражаться таким образом:
Я пою, а ноги пляшут,Будто мне семнадцать лет.Дали премию в колхозе, –Дорогой велосипед.Обманутые ожидания и пустые обещания колхозных властей выражаются так:
Ах, меня премировали:Радовалась день-деньской.Ах, мне три горшка дали:Детской, дамской и мужской.В этом случае советские частушки являются прецедентными текстами для антисоветских (Богданов 2001). На мой взгляд, при изучении генезиса частушек удобнее говорить о «прецедентных текстах», а не «переделках» или «пародировании». Целые циклы частушек могут быть основаны на этом приеме. Для эпохи Л. И. Брежнева – это цикл с повторяющимися строками «Это личная заслуга Леонида Ильича»:
Хороша моя подругаи в постели горяча –в этом личная заслугаЛеонида Ильича. На краю большого луга хомячок е-т грача –эпохальная заслуга всё того же Ильича [331] .В частушках, записанных после Великой Отечественной войны, взамен советских политических лидеров может фигурировать Гитлер. Так, в материалах особого хранения присутствует текст популярной частушки:
Ленин с Троцким просят масло,А Зиновьев молока.А мужики им отвечают:«Отвалился хер с быка».331
См. блог в Живом журнале: http://soviet-life.livejournal.com/348448.html
В записях 1990–2000-х годов:
Плакал Гитлер у забора,просил крынку молока,А доярка отвечала:подою тебе быка! [332]А. В. Кулагина отмечала подобное явление: «Во время Великой Отечественной войны возникло множество частушек, в том числе были возрождены и актуализированы частушки, связанные с Первой мировой и гражданской войнами» (Кулагина 1999: 7–8).
Принято думать, что частушки – крестьянский жанр или, во всяком случае, он маркирует низкий образовательный уровень исполнителя. Я не утверждаю, что это всегда так, однако стоит иметь в виду научный стереотип, позволяющий противопоставить «деревенскую» частушку и «городской» анекдот. В случае с политической частушкой исследователи, в частности А. В. Кулагина, нередко рассуждают об «индивидуальности» текста и его авторском характере. О том, насколько широко были распространены некоторые тексты и циклы в Советском Союзе, можно судить из комментариев к частушкам в настоящей публикации, что, на мой взгляд, снимает проблему «не фольклорного» характера политической частушки, обсуждаемую А. В. Кулагиной.
332
Архив Кабинета фольклора Академической гимназии СПбГУ. 98–08–43–1. Новгородская обл., Мошенской р-н, Ореховское СП, д. Ягайлово. Зап. К. Маслинский, И. Назарова, М. Мальгина от Хреновой Антонины Егоровны, 1927 г. р.; Смирновой Александры Фёдоровны, 1935 г. р.
Я попыталась указать на основные источники советской политической частушки. Эстрада была одним из способов формирования моделей для частушек. Об этом свидетельствует, например, история проникновения куплетов «Наоборот» в крестьянский репертуар. Можно предположить, что культура эстрадной сатиры повлияла и на политическую частушку позднего советского времени.
Анекдоты
Анекдоты, представленные в публикации записями Л. В. Домановского, относятся к хрущевскому времени. По мнению Д. М. Штурман, «анекдоты о Хрущеве в изобилии возникли тогда, когда после хрущевского обещания – за короткое время обеспечить изобилие продуктов питания и потребительских товаров, в стране резко ухудшилось положение с продовольствием» (СС 87: 234). Достоинством этих записей является точная датировка. В коллекции № 193 это № 12 – два текста, и № 14–15 текстов. Ранее анекдоты находились в коллекции № 111, папка 10 А, № 51. № 21 – анекдот про деда, вступившего в партию, записанный от ребенка. Кроме того здесь присутствуют две «Сказки, порочащие советскую действительность» (№ 24), озаглавленные так архивистом, и пять анекдотов, записанных от О. Н. Минаевой (№ 26). Есть также один не атрибутированный анекдот с пуантом «шпион не спит». Всего в «особом хранении» 26 анекдотов.