Русско-прусские хроники
Шрифт:
В книге же Василиска Великого мудрость проповедей Христа сочетается с силой речи Иоанна Богослова и изяществом "Экклезиаста", но есть в ней и первозданная простота Учеников Христа - Луки, Марка, Матфея и Иоанна, оставивших нам четыре Евангелия.
Евангельская простота слога сделала книгу Василиска Великого любимым чтением простого честного труженика - ремесленника и пахаря, храброго ландскнехта и высокоученого богослова.
Вместе с тем за кажущейся простотой книги скрывается необычная глубина мысли, недоступная перу простого смертного и осиянная неземным
А я, ничтожный из смертных, удостоился великой чести и великого доверия, когда именно мне было указано переложить Новейший завет "Позднехристианскую историю" для всех "Любящих Христа" и сочувствующих великому всемирному католическому движению.
Таким образом, я ответил на первый вопрос: "Для чего нужна эта книга каждому католику?"
А теперь отвечу и на второй вопрос: "Почему эта книга появилась именно тогда, когда она появилась?"
Сказано в Писании: "Время собирать камни, и время камни разбрасывать". И вот оно наступило это время, и величайший богослов всех времен - живое воплощение Иоанна Богослова, коего, как вы знаете, усыновила Богородица, после конца земной жизни Сына ее, наконец, собрал камни. И эти тяжелые камни неотразимых противоеретических аргументов он обрушил на головы современных еретиков подобно небесному камнепаду, павшему по божьему соизволению на головы пяти царей Аморейских.
Кто же эти современные еретики? Это те, кто долго таился возле престола Василиска Мудрого и, ловко прикидываясь агнцами и горлицами, оказался хуже гиен, шакалов и ехидн.
Эта книга посвящена тому, как Василиск Великий распознал их и побил камнями, как побили камнями и сожгли нечестивого Ахана со всем его семейством в долине Ахор63.
И написал он ее именно тогда, когда она была нужнее хлеба голодному, важнее воды в пустыне, желанней, чем здоровье для недужного, ибо в это время враги церкви попытались отобрать у нее хлеб и воду и напустить на нее порчу.
И Василиск Великий нанес всем им сокрушительный и молниеносный удар.
О том, как этот удар подготавливался, вы и узнаете в следующей главе книги.
Здесь Эмиль с шумом захлопнул книгу и сказал утомленным голосом:
– Вопросы есть?
Мы сидели ошарашенные и оглушенные - пустая трескотня и напыщенность, многословие и славословие не просто поразили, но буквально сокрушили нас. И, сидевший рядом со мною Иоганн Томан, быстрее всех сообразив, что нас ожидает на этих "Чтениях" в течение целого года, проговорил устало, но вместе с тем и с одновременной ласковой почтительностью в голосе:
– Все ясно, брат Эмиль, да воздаст вам Господь за ваши труды и усердие.
Эмиль благословил нас всех и, довольный, сошел с кафедры.
...Я пощажу тебя, любезный читатель, и не стану более описывать почти ничего из того, о чем рассказывал нам знаменитый богослов Хубельман, тем более что все это, но в более полном изложении, я еще раз услышал в семинарии и вот тогда-то и расскажу тебе обо всем по порядку, чтобы ты мог и попечалиться, и повеселиться вместе со мной, и посочувствовать мне, слушая квази- и псевдоученые лекции и беседы
***
Несмотря на то что всякое слово Василиска Великого было священным и непререкаемым, и покушение на инотолкование его и даже перестановку параграфов в любой из его проповедей, не говоря уже о "Позднехристианской истории" Эмилю Хубельману было позволено начинать изучение великой книги с ее "Четвертой капители", которая называлась "О диалектическом и догматическом богословии" и считалась самой сложной во всей книге.
Излагая эту "Капитель", я постараюсь опустить излишнее суесловие Хубельмана и его славословия папе Василиску, а остановлюсь лишь на ее сути.
Знаменитая "Четвертая Капитель" начиналась с краткого изложения трактата Илии Святого "Три источника и три составных части католицизма". Источниками католицизма Илия вслед за отцами - участниками Константинопольского собора, собиравшегося в 381 году после Рождества Христова, объявлял Святую Троицу - Бога-Отца, Бога-Сына и Бога - Духа Святого.
Этот догмат, что три источника католицизма, по сути дела, представляют собою единый неразделимый источник, следует принять на веру, ибо он непостижим для человеческого разума, как и сам догмат о Троице, как и тройственная сущность божественной ипостаси.
Мы, конечно, своим слабым человеческим разумом ничего этого не поняли, но на веру приняли, ибо и все остальное Учение очень часто надо было также принимать на 'веру. Эмиль говорил, что Учение - нерушимая стена, и если из этой стены вынуть хотя бы один кирпич, то диавол тут же влезет в эту дыру и будет расшатывать стену, и она в конце концов покроется трещинами и рухнет.
А что же будет со стеной, если мы уберем из-под нее фундамент, на котором она покоится,- Троицу?
И мы верили и в Троицу, и в божественные ипостаси, ровно ничего в этом не смысля.
Дальше шла речь о трех составных частях католицизма. Илия Святой писал, что это, во-первых, патристика, во-вторых, схоластика, и, в-третьих, апологетика.
После того как первые ученики Христа - Святые Апостолы - закончили свою земную жизнь, в лоне церкви возникла Патристика, то есть труды отцов церкви - Юстина, Афинагора, и особенно крупнейшего из всех патриотов Квинта Септилия Флоренса Тертуллиана - первого борца против афинских язычников и новоявленных еретиков и первого, кто был осенен великой мыслью о божественных ипостасях.
Затем появилась Схоластика. Одним из ее столпов был Ансельм Кентерберийский, объяснивший, как из ничего Бог сотворил Вселенную, как следует понимать единство и раздельность Святой Троицы, что такое бессмертие души, и, наконец, привел множество веских аргументов о существовании и бытии Бога.
Правда, следующий великий схоласт Фома Аквинский немного поправил Ансельма Кентерберийского и провозгласил принцип гармонии веры и разума, о чем написал в двух книгах "Сумма теологии" и "Сумма философии об истинности католической веры против язычников".