Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду
Шрифт:
Молодцы рассекали себе ладонь и спускали кровь в одну ямочку, выкопанную в земле, а потом подавали друг другу руки и произносили обет братства. Другой обряд, еще торжественнее, совершался так: вырывали из земли полосу дерна, иногда же три полосы, так, чтобы их края были соединены между собою, и ставили их на жерди, так высоко, как только человек может достать острием копья. Стоя на коленях под этой землею, витязи призывали богов во свидетели своей клятвы и обещались жить между собою как родные братья.
Этот союз ценился у них так, что отец готовился мстить собственным сыновьям, исполняя завет кровавого мщения за убийство названого брата.
Весть о призыве на братство разнеслась быстро. В славном Новогороде тогда были грамотные люди. Большой литературной
Когда созывались братья с улицы, нельзя было принимать всякого охотника в братство без опыта. В песне Буслаевич испытывает своих названых братьев таким способом: прихожий молодец подойдет к поставленному посредине двора чану с вином, выпьет чару — Василий ударит его дубиною в двенадцать пуд. Молодец стоит не шевельнется, и на буйной голове кудри у него не тряхнутся. Это значило — годится молодец в побратенники. В переводе на исторический язык этот эпический образ означает, что Василий боролся с каждым или дрался на палках, по новгородскому обычаю. Так точно у скандинавов нередко два богатыря сходились между собою на поединок; когда один узнавал, что другой так же силен и неустрашим, как он сам, то оба кидали оружие, бросались друг другу в объятия и заключали взаимное братство.
Так сходились молодцы к Василию. Пришел Костя Новоторженин; пришли Потанюшка Хроменький, Хомушка Горбатенький; пришли потом два сына боярские, братья родные; пришли мужики Залешане, — семь братьев Сбродовичей. Всех надобно было опробовать. Кто выдерживал испытание, тому Василий говорил:
А и будь ты мне названый брат, И паче мне брата родимого!Но приходившие охотники не все выдерживали нелегкое испытание. Были такие, что заходили невпопад, слишком на себя понадеявшись; их изломают и за ворота выбросят.
И прибрал Василий много-много товарищей; Набрал он их три дружины в Новеграде…И пошел Василий со своими назваными братьями искать приключений и случая начать задор с новгородцами — отмстить им за то, что они на него жаловались.
Была братчина-Никольщина. Это было обычное увеселение на Руси. Братчина носила характер правильно организованной общины. Каждый участник давал от себя часть, и это называлось ссыпь. Избирали пирового старосту, который должен был учреждать пир и наблюдать порядок. В старину, при соблюдении патриархальных отношений, ссыпь давалась натурою — съестными припасами, солодом, ячменем, медом для напитков. Но впоследствии стали ссыпщики давать свою часть деньгами, а пировой староста распоряжался покупкой. Сумма эта, как видно, хотя и определялась заранее, но иной ссыпщик мог дать и больше других, смотря по достатку и по щедрости. Братчина на этот раз отправлялась в приходе св. Николая — верно, по поводу храмового праздника. Церковный староста был старостою пира. Распорядители братчины не знали Василия; но Василий пришел сам в братчину со своими побратенниками. Спрашивает: сколько в братчине с брата берется; и сам дает за себя и за товарищей гораздо большую сумму, чем платилось вообще; но собственно за свою особу он дает вдесятеро больше, чем за каждого товарища: за себя пятьдесят рублей, за каждого названого брата пять рублей. Здесь тоже видна потеря древнего равенства отношений: Василий считает себя в десять раз выше своих побратенников.
На Василия была уже тайная злоба. Василий, заплативши больше всех и притом окруженный своею дружиною, сознавал свое первенство между всеми, раздвигал братчиков, садился на переднее место, усаживал около себя товарищей. Мужики взглянули на него искоса и стали задирать его:
А званому гостю хлеб да соль, А незваному гостю и места нет.В этом замечании была уже угроза. Василий отвечает им такою же двусмысленною угрозою.
Званому гостю много места надо, Много места надо и честь большая, А незваному гостю как Бог пришлет.Когда ссыпщики поели, попили, начались забавы молодецкие, стали молодцы между собою бороться, драться на кулаки и примерно сражаться: то были новгородские забавы; но они нередко переходили в дело серьезное, под пьяную руку. «От того боя кулачного, — говорит песня, — учинилась драка великая». Василий стал разнимать драку. Тут кто-то из мужиков по прежней злобе, а может быть, и невзначай, оплел его по уху. Тогда Василий крикнул громким голосом:
Гой еси, ты, Костя Новоторженин, И Лука, Моисей, дети боярские! Уже Ваську меня бьют!Тут бросились к нему молодцы. Вся толпа выхлынула на улицу. Пошла потеха. Мужикам достается; они кричат, ревут, а Василий видит, что ему везет счастье, разгорячился, крикнул на весь мир:
Гой еси вы, мужики новгородские! Бьюсь с вами о велик заклад: Напущаюсь я на весь Новгород Битися, дратися, Со всею дружиною хораброю; Тако вы меня с дружиною побьете Новым городом, Буду вам платить дани, выходы по смерть свою, На всякой год по три тысячи; А буде же я вас побью — И вы мне покоритеся. То вам платить мне такову же дань!Мужики новгородские смекнули, в чем дело. Василий надеется на свою дружину и думает, что его противников только и есть, что на братчине; но мужики связаны со всем Новгородом. Такого народа много найдется, что станет за них, если дело на то пойдет. У всех есть приятели. Мужики говорят ему:
Ай-же ты Васильюшка Буслаевич! Загадываешь загадку великую: Когда ты, Василий, удаль е. Пойдем же драться на мостик, на Волховский, На тою на реченьку на Волхову: Ты со своима с дружинами хоробрыма — А мы будем драться всем народом.Василию нельзя было идти на попятную. И вот ударились об заклад; написали запись, приложили руки, заложили головы. В записи постановлено: «Василию идти на волховский мост. Поставить на мосту три заставы: Василий должен перейти через все заставы; если его свалят где-нибудь на мосту, заклад проигран и его тогда казнят; а если он пройдет все три заставы и собьет всех своих противников, тогда ему заплатят». Черта чрезвычайно любопытная; она открывает для нас много в старой действительности. Такие заклады, как видно, были в обычае, и этим-то, быть может, могли бы объясниться буйства в Новгороде. Историческая основа этого дела та, что тогда образовалось две удалые партии: одна Васильева, другая противная; одна под рукою знатного, богатого боярина; другая из толпы черни, молодчих людей; и держали они заклад: чья сторона одолеет в драке на мосту.